В гостях у дяди Гриши

В годы гражданской войны Рая была маленькой девочкой. Взрослые, конечно, старались оградить ее от происходящих ужасов. Многого она просто не понимала. Но все-таки детская память сохранила немало. Причем о том, что происходило тогда в Мелитополе!

Дело в том, что родная сестра профессора Льва Берга Мария Семеновна была замужем за мелитопольским аптекарем Григорием Моисеевичем Райхом. Не было в городе человека, который бы не знал Райха. На его счету тысячи добрых дел, больших и малых. Многие годы он возглавлял еврейскую общину Мелитополя. Помощь бедным, больным, голодающим, беженцам, независимо от их национальности и сословия, - всем этим он занимался и до революции, и в советское время. Аптека Райха находилась, видимо, на месте нынешнего Дома быта по ул. Свердлова, напротив крытого рынка (тогда как раз напротив огромного Александро-Невского собора).

Короче говоря, столичный ученый решил отправить свою маму и двоих детей - Раю и Симона - из голодающей Москвы на «благословенный юг», к сестре. Дети с радостью ехали в гости к «тете Мусеньке». Правда, в дороге они заразились чесоткой и у них украли большую плетеную корзину с вещами. Вот какими запомнились последующие события пятилетней девочке.

«Украина, - вспоминала через 70 лет Раиса Берг, - была оккупирована немцами. По сравнению с голодной Москвой здесь царило невообразимое изобилие продуктов. Запомнился мне кубик сливочного масла, украшенный розочками из масла. Его подали к завтраку на следующий день по приезде. Кубик поразил мое голодное воображение и запомнился гигантской глыбой. В Мелитополе свирепствовали эпидемии. Очень боялись «сыпняка» - сыпного тифа. Я слышала, как кричал сосед, умирающий от холеры. Тетя Мусенька говорила: «Двое сирот осталось».

Уберечь нас с Симом от кошмарных впечатлений не было никакой возможности. Немцы чинили на площадях суд и расправу. Заподозренных в краже граждан публично секли розгами.

Потом немцы исчезли. Город семь раз переходил из рук в руки. Белые, красные, махновцы, зеленые занимали город. Ни белые, ни красные не трогали дядю Гришу. Для белых он был буржуй, заведомо враждебный красным. Для красных он был тем, кем он был на самом деле, - человеком, готовым помочь бедняку в беде, великим доброжелателем всякого правого дела.

Но вот в Мелитополе появилась Маруська - предводительница банды махновцев. Маруська явилась грабить дядю Гришу. Она сорвала с груди тети Мусеньки золотую брошку. Девять бриллиантов. Фамильная драгоценность. Она не брала хлама. Голландское полотно - скатерти, простыни - смотрела на свет: не протертое ли, стоит ли брать.

Мы с Симом спали. Бабушка разбудила нас. Вместе с ней в комнату вошли два здоровенных казака в бурках и папахах. Винтовки были у них в руках, не за плечами. Штыки примкнуты. Света не было. Электростанция города вышла из строя. Но в комнате было светло. Город горел. Мы нисколько не испугались. Бабушка была совершенно спокойна. Каждого из нас, очень бережно, одного за другим, она взяла на руки и перенесла на диван. Казаки вспороли штыками наши матрацы. Подозрение, что золотые клады спрятаны в детских матрацах, не подтвердилось. Ничего не звякнуло при ударе штыков, и они ушли. Бабушка боялась за нас. Добром не дорожили. Пропало - и черт с ним. Работяги - наживем. Да и много ли надо. Но настало время и им задрожать. На улицах шли бои. Слышна была канонада. Комнаты с окнами на улицу стали необитаемы».

«Потом разнесся слух, что в Мелитополь идут не то китайцы, не то латыши, кто что говорил. Но их цель, согласно всем версиям, была одна - резать еврейских детей. Правда, мы с Симом были крещеные. Отец крестился в лютеранскую веру, и мы были лютеране. Но не показывать же погромщикам-китайцам свидетельства о крещении. Сперва на нас надели золотые кресты. Но потом решили, что вероятность потерять ребенка слишком велика и лучше покинуть Мелитополь. Всем семейством - дядя, тетя, бабушка и мы с Симом - отправились в Бахчисарай. Осенью вернулись в Мелитополь. Все еврейские дети, которых не скосили эпидемии, были целы. Слух оказался ложным.

Знатоки утверждали, что армия Деникина разложилась. Мол, приход к власти Врангеля ознаменовался восстановлением дисциплины в армии. По-видимому, это касалось только боевых действий. В Мелитополе я видела Врангеля, въезжающего на автомобиле в отвоеванный у красных город. Я видела его разложившуюся армию развратников и пьяниц. Часть квартиры дяди Гриши экспроприировали, и там в лучших комнатах обитала веселящаяся банда белогвардейцев.

Дядя прятал красноармейца с женой и больным ребенком в комнате за кухней. Бабушка носила туда еду».

«А потом я видела парад Красной Армии на главной площади Мелитополя, куда выходили большие окна лучшей, освободившейся от белогвардейцев комнаты. Красноармейцы шли нескончаемой цепью, не рядами, а гуськом. Парад длился долго. Казалось, численность войска огромна. Я смотрела и ждала, что вот закончится шествие. Тут я приметила маленького рыжего солдатика. Это был тот же самый, которого я видела пятнадцать минут назад. «Хотите, я сосчитаю, сколько солдат участвует в параде?» - сказала я. И я сосчитала - их было несколько сот. Нескончаемое шествие оказалось камуфляжем, военной хитростью.

Советская власть победила. Дядю Гришу вышвырнули из его прекрасной квартиры. Аптеку он сам передал в собственность государства и остался работать в ней фармацевтом.

Отец приехал и забрал нас с братом и бабушкой в 1921 г.».

Что было дальше? Григорию Райху с женой дали маленькую квартиру в большом дворе по ул. Карла Либкнехта, бывшей Александро-Невской, неподалеку от известного дома Адировича. В 1929 г. Райх упал прямо на улице и умер. Таких многолюдных похорон город не видел давно. Наверное, пришли те, кому старый фармацевт сделал добро.

Его жена, «тетя Мусенька», дожила до 1941 г. и оказалась в противотанковом рву вместе с тысячами расстрелянных евреев. Ее знаменитый брат, говорят, приезжал в Мелитополь после войны, расспрашивал соседей, не осталось ли каких-то вещей, документов на память о сестре. Не нашел ничего.

Его дочка Раечка выросла, стала биологом с мировым именем и правозащитницей, другом Андрея Сахарова. Лишенная возможности работать, она уехала жить за границу. В Нью-Йорке издала мемуары, в которых и описала провинциальный городок, где пятилетней девочкой выглядывала в окно и считала красноармейцев...

Благодарю за помощь в сборе материала для этой статьи Николая и Аллу КРЫЛОВЫХ (Мелитополь), Виктора КУМОКА (Москва).