Виталий Портников: Скотный двор

Стоит поблагодарить бывшего главу администрации президента Украины Виктора Медведчука за настойчивое стремление оказаться в студии «Интера» в обществе советника главы российского государства Сергея Глазьева – настолько настойчивое, что программу пришлось даже записать, чтобы дать высокому гостю возможность высказаться.

Глазьев – интереснее, чем Медведчук и даже интереснее, чем Путин, потому что в отличие от кумовьев Владимира Владимировича и Виктора Владимировича, научившихся использовать политические должности для извлечения свехприбыли, имеет давно сформированную мировоззренческую систему шовинистического толка. Поэтому Глазьев может сформулировать то, что российская элита ощущает, но не способна выразить словами, а украинская – вернее, та ее часть, которая тащит страну в Москву – отчаянно не хочет понимать.

Когда Глазьев определил таможенную границу как баррикаду, которую должна для себя выбрать Украина, он упростил задачу до невозможного – упростил даже больше, чем сам Путин, который за пару дней до медведчуковского бенефиса на «Интере» имел собственный, пятичасовый, на своих каналах и коснулся Украины только однажды, когда речь зашла об очередном обещании выгоды в Таможенном союзе.

В современном мире никто не воспринимает таможенную границу как линию баррикад – напротив, делается все возможное для интеграции рынков. И утверждать, что сама Россия хотела бы возвести такую границу с Европейским Союзом, было бы очень большим преувеличением – достаточно посмотреть, как осуществляется торговля между Российской Федерацией и ЕС, чтобы убедиться в условности глазьевского определения.

Иллюзия баррикады нужна Москве исключительно для вассальных стран, которых нужно вернуть в зону «исторического влияния» России. И тут совпадают интересы почти всех, кого мы видим в качестве героев телевизионных бенефисов. Путину Украина нужна и как территория, по которой проходит труба, важная для его обожаемого, но стремительно маргинализирующегося «Газпрома», и как подтверждение императорского статуса – быть царем-то уже как-то маловато. Глазьеву Украина нужна как доказательство, что ее нет. Медведчук просто зарабатывает деньги и мечтает о власти, теперь уже не подковерной, как в кучмовские времена, а самой настоящей власти кремлевского прокуратора.

Естественно, что у всех этих людей – и тех, кто им помогает и подпевает – сама идея украинской государственности вызывает презрение. И речь идет не только об идее Украины в восприятии тех, кто видит нашу страну процветающим европейским демократическим государством. Речь идет о даже об Украине в интерпретации Януковича – как поместья, в котором Виктор Федорович распоряжается сам, без предварительных консультаций с всемогущим императором из первопрестольной. Да, сама идея, что Украина может строить выгодные экономические отношения и с Евросоюзом, и с Россией, воспринимается «баррикадниками» как крамола – просто потому что то, что дозволено кремлевскому Юпитеру, не дозволено межигорскому Быку. Это Путин может выстраивать выгодные отношения с ЕС и странами АТР, разъезжать по саммитам, объяснять согражданам, что в мировой экономике Россия играет глобальную роль.

Это Путину позволено возмущаться европейскими ограничениями для газпромовской продукции и утверждать, что в мировой экономике не бывает баррикад. А задача Януковича – смирно стоять в стойле и радоваться, что он выбрал правильную сторону баррикады. Только это не баррикада никакая, это специально выстраиваемый для нашей власти и нашего государства скотный двор.