На бреющем полете над Парижем…

В беседах с французами помогали жесты
Самые тяжелые, конечно, военные годы. Зато воспоминания о них самые яркие, незабываемые. Сначала он служил в сухопутных войсках. А потом поступил в Иркутское авиационное училище и получил специальность авиамеханика. Служил в Новосибирской школе пилотов, а с началом войны оказался на Северо-Западном фронте. Парень обслуживал бомбардировщик и был ранен. А после госпиталя, в 1943 году, Ю. Федорина направили в полк «Нормандия-Неман». Авиамеханики-французы не выдержали русских морозов, и их заменили на наших специалистов.

Подбирали туда надежных, ни в каких «грехах» не замеченных бойцов. А в этом плане у Федорина не подкачали ни семейное положение – сын колхозника, – ни личные качества. Технарь по образованию и призванию, он никогда не интересовался политикой.

– Вначале было трудно объясняться с французами, – признается Юрий Филиппович. Выручали жесты, мимика. Впрочем, как среди советских механиков были не только русские, но и украинцы, армяне, азербайджанцы, так и среди французских летчиков оказались представители нескольких национальностей, в том числе и русские. Это были сыновья иммигрантов. Из них кто лучше, кто хуже, но знали русский язык, и это облегчало общение со всеми.

С чернокожим напарником подружились навеки
…Почти с первых дней напарником советского авиамеханика стал чернокожий летчик. Роже Саваж не беспокоился, что в воздухе оборудование самолета откажет. Знал, что авиамеханик у него – мастер классный и надежный. Будь то мороз, ветер, дождь, проверит каждый болтик, мельчайшая поломка не ускользнет от его внимания. А как же иначе? Ведь даже небольшая неисправность в воздухе сделает самолет мишенью для противника, и может стоить летчику жизни.

Впрочем, один казус на старте интернациональной дружбы между напарниками все-таки случился. Вернулся Роже из полета. Возбужденный. Губы покрытии белой пеной. Весь вид говорил о том, что побывал парень в хорошей переделке.

Случилось вот что. Забрался летчик на такую высоту, что понадобился кислород. А вентиль на баллоне «заело». Выскочивший из самолета Роже сует его Юрию и твердит: «Не-ха-ра- шо, не-ха-ра-шо» (он только это русское слово к тому моменту и выучил.) Винит, получается, авиамеханика. А он-то знает, что и чист, и честен. Кто рассудит? Позвали старшего инженера полка, который был докой в авиационных делах и свободно изъяснялся на французском. Он исследовал баллон с вентилем и понял, что произошло. Когда летчик решил воспользоваться кислородом, то от волнения (бой был жарким) вентиль не откручивал, а закручивал. Да с такой силой, что сломал. Роже, конечно, понял, что сам виноват. Но никто ему претензии не предъявлял. Чего не натворишь в стрессовом состоянии! А Саваж вообще был парнем легко возбудимым. Если на земле его заставали бомбежка или артабстрел, он места себе не находил, так нервничал. Мол, в воздухе легче, сам себе хозяин, а тут чувствую себя беззащитным. Не знаешь, куда спрятаться.

Честно говоря, и прятаться-то было некуда. Поэтому летчики гибли не только в воздушных боях, вспоминает Юрий Филиппович, – очень жалко было молодого пилота. За несколько дней до Победы он сбил 273-й вражеский самолет (последний в той войне на счету полка), спустился на землю. Так радовался…А тут начался артобстрел. И снаряд разорвался рядом с ним. Медики оказались бессильны.

Едва успели прогреметь победные залпы, как французские летчики отправились домой. Авиамеханикам приказали их сопровождать. На тех же истребителях, которые обслуживали, – Советский Союз эти машины подарил Франции.

В общем, победители, по традиции этой страны, вернулись домой со своим оружием. На бреющем полете 40 Яков (по числу оставшихся в живых летчиков, всего их было 60) пролетели над Парижем на бреющем полете (от 5 до 50 м – А.К.) вопреки запрету летать над городом ниже 600 метров.

Нашим же техникам отвели три месяца на подготовку смены. Но их хватило не только для работы – удалось отдохнуть. Французы организовали для своих дорогих гостей турне по основным городам. Побывал Юрий и у Роже дома, познакомился с его мамой, женой. Расставаясь, друзья клялись никогда не терять друг друга из виду. Но политики рассудили иначе: началась холодная война. И в течение 17 лет ни о каком общении с иностранцами даже нечего было мечтать. И только в 1962 году из Франции в Москву прилетела делегация летчиков «Нормандии». И контакты возобновились.

Тяжелая утрата не сломила ветерана
Мирная жизнь Юрия Филипповича текла своим чередом. Уволившись в 1946 году в запас, он поступил в Томский электромеханический институт инженеров железнодорожного транспорта. И затем 20 лет проработал на Западно-Сибирской железной дороге. До тех пор, пока врачи жене не посоветовали сменить климат и отправиться на юг. Решение о переезде было принято мгновенно. Как раз на Приднепровской железной дороге шла электрификация участка «Запорожье-Симферополь». И требовался специалист его профиля. И хоть должность предложили поменьше, и в деньгах получились потери, супруги не раздумывали – здоровье дороже. Так в 1970 году семья Федориных прописалась в Мелитополе. А два года назад Юрий Филиппович овдовел.

Тяжелая утрата едва не сломила ветерана. Ведь почти 60 лет прожили супруги душа в душу. А знакомы были еще дольше. Лекции в институте слушали, сидя рядышком, за одним столом. Правда, тогда еще не обращали друг на друга никакого внимания. Разглядели как следует только на выпускном вечере. И создали дружную семью.

Но одиноким Юрий Филиппович сейчас себя не чувствует. У него два сына (третий, к сожалению, умер), четыре внука, одна внучка, четверо правнуков. Не забывают отца и деда. Как только на телеэкраны вышел фильм о полке «Нормандия-Неман», тут же переписали его и вручили диск Федорину – старшему. А тот, в свою очередь, передал копию в Мелитопольский краеведческий музей.

Ю. Федорину пока не сидится дома. Он откликается на предложения о встречах не только в Мелитополе, но и в других городах Украины, а также в России, участвует по приглашению французского посольства в митингах, посвященных как первой, так и второй мировым войнам. Ведет переписку с пятью школами, где изучают французский язык и в связи с этим интересуются историей полка «Нормандия-Неман».

«Нормандия-Неман» – французский истребительный авиационный полк, воевавший на советско-германском фронте в 1943-1945 годах. В его состав входили три эскадрильи, носившие названия нормандских городов: «Руан», «Гавр» и «Шербур». Сначала полк назывался «Нормандия», а почетное наименование «Неманский» полку было присвоено за успешное участие в боях по форсированию Немана приказом Верховного Главнокомандующего И. Сталина. За время боевых действий летчики полка совершили 5240 боевых вылетов, провели около 900 воздушных боев, одержали 273 подтвержденных победы, 36 неподтвержденных, повредили более 80 немецких самолетов. Потери за время ведения боевых действий составили 42 летчика.