Облигация оказалась выигрышной
- Дядечку, купіть у мене облігацію, - сказала она.
- Какую облигацию? - удивился папа.
- Та ось, на сто рублів. Купіть за 20!
Папа отказывался, говорил, что ему не нужна облигация, что у него есть свои, но женщина плакала и очень просила - за руки хватала.
Она рассказала, что ее зовут Оляна. Она ехала с тремя детьми из какой-то заволжской области, куда был эвакуирован колхоз. Муж - председатель колхоза - давно уехал, а она с детьми задержалась: то скот отправляли, то еще какие-то дела улаживали. Ехали с детьми вместе, но в дороге сын заболел, и их сняли с поезда - боялись заразы. В Первомайке они неделю пробыли в больнице.
- Малого поклали до лікарні, а нам, спасибі добрим людям, знайшли кімнатку, ще й підгодували. А зараз нам ще два дні їхати. Квитки є, а їсти нічого. А в мене троє дітей...
На лавке сидели девочка лет шестнадцати и два мальчика примерно шести и десяти лет.
- Так что же вы за 20 рублей купите? Буханка хлеба и та 80 стоит, - сказал отец.
- А у нас є карточки, по них дешевше.
Были тогда продуктовые дорожные карточки, которые отоваривались в привокзальных магазинах.
- Хорошо, - сказал папа, - я возьму вашу облигацию. Вы мне потом пришлете деньги, а я вам верну вашу облигацию.
Папа дал Оляне деньги, обменялся адресами и ушел.
- Что ты так долго? - спросил дед, который уже и фигуры на доске расставил.
Папа рассказал ему историю с облигацией.
- Знаешь, недавно тираж был, - сказал дед, - давай проверим, может, она выиграла?
На почте было отделение сберкассы. И что вы думаете - облигация выиграла 1000 рублей!
- Ну, счастливчик ты, зятек! Надеюсь, и мне перепадет, - потирал руки дед.
- А можно сейчас получить? - спросил отец.
- Конечно, сейчас придет кассирша и получишь.
С обеда вернулась кассирша, дед отдал ей облигацию. На вопрос, какими купюрами выдать, папа сказал, что ему все равно, лишь бы «двадцатка» была...
Потом папа рассказывал, что у него даже мысли не было оставить деньги себе. Он боялся, что Оляна с детьми уже уехала, поэтому партия осталась недоигранной.
На вокзал папа почти бежал. Он успел - Оляна с детьми обедали. На скамейке лежали кирпичик хлеба, селедка, колбаса на мясные талоны. Из кулька просыпались конфеты-подушечки. Тут же стоял чайник с кипятком (на вокзалах были краны, из которых набирали кипяток).
- Оляна, - сказал папа, - я передумал и не буду покупать вашу облигацию.
- Як же так? - расплакалась Оляна. - Ми вже і гроші ваші витратили. Тільки сім рублів і залишилось...
И тут папа не выдержал:
- Вот вам ваши деньги. Ваша облигация выиграла тысячу рублей. Свои двадцать я забрал, остальные - ваши.
Тут Оляна зарыдала, приговаривая, что такого не может быть. Подошел дедушка и начальник станции, которому он рассказал всю историю. Сообщили, что скоро подойдет поезд, пора собираться. Станционный начальник пообещал посадить Оляну с детьми не в теплушку, а в хороший вагон. Так и случилось. Оляна уехала.
Но на этом история не закончилась. Я училась в Ворошиловградском сельхозинституте. Приезжая домой за «подкреплением», увозила с собой торбочку кукурузной муки и маленькую бутылочку посолнечного масла, а тут... Дают мне кусок сала, банку смальца, выжарки, колбасу! Откуда?! Оказывается, Оляна прислала. А дедушка заметил, что, видимо, муж у нее большой начальник - почта принимает посылки до восьми килограммов, а тут целых одиннадцать!..
В 1950 году папы не стало. Разбирая его архив, наткнулась на самодельную открытку с голубками - приглашение на свадьбу дочери Оляны. Мама с ней еще какое-то время переписывалась, но потом, как это часто бывает, переписка прервалась. А память осталась...
Зачем я рассказала эту историю? А вот зачем. Сейчас я живу в Приазовском. Единственный способ добраться до Мелитополя - машина, маршрутка или автобус. Как-то ехала в город. Расплачиваюсь за проезд. Водитель дает мне сдачу и громко обращается к пассажирам:
- Посмотрите, пожалуйста, кому я на сдачу вместо двух гривен дал 20?
Никто не отозвался. Потом, в Мелитополе, водитель сказал, что эти 20 гривен у него еще из дому были. И вот...
- Обидно, я на этом маршруте работаю давно, меня многие знают. Никогда не думал, что есть такие непорядочные люди, - сказал он.
На что будут без малейшего угрызения совести потрачены эти 20 гривен? Наверное, не на кусок хлеба и «ржавую» селедку. И тут я вспомнила своего отца. Что же это? Или время было другое, или люди были другими? Не знаю.