"О, как ты гоготал, партер!…"

Нет, я все, конечно, помню - "место артиста в буфете", "актер лишь тюбик для режиссера, из которого он выжмет нужную краску", "лицедеи", "хоронили за оградой…". Но, честное слово, неужели они и в жизни не могут тормознуть, неужели так важно не выйти из роли даже в быту и продолжать играть на публике роль шутов и дурех?

Или им Великим режиссером написан единый сценарий, от которого они не могут оторваться?

И если от хирургов мы ждем не только рассуждений о мясе и плоти, то суждено ли нам дождаться от актеров мыслей о мире, а не единственно об игре?

Вот, Светлана Немоляева, ну, помните, та, в "жутких розочках"? Говорит, что не хочется говорить. Но говорит! (Интервью газете "Известия")

- Недавно "Ленком" собирался на гастроли в Израиль с "Поминальной молитвой", и они были сорваны. Наши бывшие артисты подняли шумиху против визита российского театра. Что вы об этом думаете?

- Мне трудно об этом говорить и не очень хочется. Тема больная. Это недостойно актеров, которые покинули нашу страну. Наверное, если бы им было там очень хорошо, они бы не были злыми. Ведь это непорядочно. Они жили здесь, зарабатывали, имели полные залы. Их любили зрители, партнеры, с которыми работали. И повести себя так зло по отношению к своим же коллегам, к памяти великих людей, которые создавали искусство и уже ушли - Гриша Горин, Марк Захаров, а еще Евгений Леонов, Александр Абдулов, Татьяна Пельцер. Я помню всех, игравших прежде в "Поминальной молитве". Нельзя так уничтожать память. Люди в Израиле, не пышущие ненавистью, как переехавшие туда бывшие российские артисты, раскупили все билеты на спектакли "Ленкома". Значит, люди хотели видеть их там.

Может быть, Анатолий Белый увидит нашу беседу. Если так, то пусть знает: он чудовищно ранил меня в самое сердце. Это жестоко. Мне неприятно, что в нем вдруг такая личина открылась. Он прекрасно знает, что Александр Лазарев - мой сын и что "Поминальная молитва" - его спектакль.

Несколько месяцев назад я снималась с Белым в картине "Гоголь-Моголь". Небольшая картина на двоих, я играла его маму. Мы чудесно, дружелюбно с ним работали. Он говорил обо мне потрясающие слова: как ему легко работалось и так далее. То, что он сделал - просто нож в спину.

Меня потрясло отношение уехавших. Значит, им плохо, они боятся и не хотят увидеть, чтобы приехали коллеги из России и показали высокий класс. Ими движут нехорошие чувства. Они не имеют право решать за израильских зрителей, любящих "Ленком", смотреть им спектакль театра или нет. И теперь они уже, конечно, не поедут в Израиль.

Актеры сложные люди, не на каждого можно положиться, не каждому можно верить...