МЕМОРИАЛ
В 1930 годы здесь был просто заросший травой пустырь. Неподалеку, вдоль улицы Кирова, стояли частные домики, сады-огороды которых уходили в сторону улицы Ленина. Мальчишки приходили сюда погонять мяч, граждане постарше пасли коз.
В октябре 1943-го бои за перекресток у парка оказались особенно жестокими. Подтянув танки, артиллерию, немцы не раз заставляли наших в спешке отступать. «Когда город освободили, мы пацанами бегали смотреть. Валялся искореженный металл, десятки трупов, оторванные ноги, головы...» - вспоминает Вячеслав Табанько. В горячке боев, да и после них думать о достойных похоронах было некогда. Трупы часто были погребены кое-как и где попало - на обочинах, во дворах, огородах.
- Некоторое время после освобождения в городе я был единственной властью, - рассказывал мне бывший председатель горисполкома Василий Филипповский. - Это я решил устроить кладбище напротив входа в парк.
На пустыре вырыли большие ямы. По улицам двинулась похоронная подвода, несколько человек брели за ней. «Они подъезжали к воротам и кричали: «Эй, хозяева! Могилы во дворе есть?» У нас в саду сосед присыпал погибшего солдатика, которого убил немецкий снайпер. «Похоронная команда» вырыла солдата (при нем, помню, газеты нашли), уложила на бричку к другим трупам и поехала дальше» (В. А. Табанько). Так и родилось кладбище на площади Кирова.
Долгое время наш город был базовым для 4-го Украинского фронта. Здесь размещались его тылы, в том числе госпитали. Умерших хоронили в Мелитополе. Сюда же иногда привозили останки тех, кто погиб в Херсонской области, Крыму, под Никополем. Обычно это были нерядовые фигуры: командиры, Герои Советского Союза, генералы... В декабре 1943 г. на небольшом постаменте установили танк. Продолжалось перезахоронение и из стихийных городских могил.
«14 ноября 1949 г. Сов. секретно. Зампредседателя облисполкома. На военно-братском кладбище (площадь им. Кирова) обложено кирпичами 38 могил, побелено известью и оштукатурено. 9 могил имеют фундаментные памятники, которые оштукатурены и окрашены, тумбы военного образца… дорожки обложены кирпичами и побелены, посажены цветы в клумбах. Вокруг кладбища посажены тополи, сирень и разные кустарники, а также и на могилах посажены цветы. На кладбище имеется фонтан, который отремонтирован и открывается на летний сезон для поливки цветов».
В 1960-х горком комсомола возглавляла Вера Кемал. Сегодня она вспоминает:
- Я тогда часто задумывалась, какую память оставят о своих делах комсомольцы моего поколения. Мы готовились к 20-летию Победы, «Комсомольская правда» написала, что комсомол ленинградского завода «Арсенал» собирает средства на строительство памятника погибшим. Я прочла и подумала: почему бы и в Мелитополе не сделать то же? Правда, сбор денег с населения был строжайше запрещен. Не все коллеги в горкоме комсомола меня поддержали: мол, никто не разрешит. Видя такое дело, я вынесла идею на 18-ю городскую комсомольскую конференцию - она проходила 23 января 1965 г. Я вышла на трибуну и рассказала о мемориале. Все проголосовали «за».
Обратилась к первому секретарю обкома комсомола Григорию Петровичу Харченко. Он и поддержал, и помог. По его совету в мелитопольском Сбербанке мы открыли спецсчет 7003, на который и стали поступать деньги на строительство мемориала.
Но кто возьмется за проект? Нужны были профессионалы высокого класса. Обратились в Киев, в Художественный фонд. Там только руками замахали: «Вы знаете, какая у нас очередь? Юбилей Победы на носу, скульпторы нарасхват». Решили идти «через комсомол».
Тут надо сказать о скандале, который разгорелся в Киеве незадолго до того. Всесоюзный конкурс на памятник Тарасу Шевченко в Москве выиграли никому не известные молодые киевляне, вчерашние студенты. Они поставили нестандартный и впечатляющий памятник Кобзарю, который понравился Хрущеву, Генсеку ЦК КПСС.
В Киеве счастливчикам завидовали, чуть зубами не скрежетали. Но в ЦК комсомола молодых мастеров привечали. Тут-то им однажды и сказали: «Ребята, в Мелитополе хотят срочно строить мемориал. Возьметесь?» Работа не сулила ни больших денег, ни большой славы. Но в молодости на многое смотришь по-своему. Они взялись. Та же «бригада», которая возвела памятник Шевченко: скульпторы Юлий Синькевич, Михаил Грицюк, Анатолий Фудженко и архитекторы Анатолий Сницарев, Юрий Чеканюк. «Новеньким» был лишь архитектор Олег Стукалов.
Сегодня из них всех живы лишь двое. Мне удалось разыскать Юлия Синькевича. Ныне он - народный художник Украины, работы которого украшают Киев, Хмельницкий, Женеву, Пекин, французскую Тулузу, он готовится воздвигнуть памятник у дворца Президента и на горе Говерле, а его «Прометей» стал общепризнанным символом памяти героям Чернобыля.
- Конечно, я помню тот проект, - живо отозвался скульптор. - По тем временам очень нестандартный. Тогда ведь ставили одинаковых бетонных «Скорбящих воинов», покрашенных серебристой краской. В Мелитополе мы сделали один из первых в Украине (если не первый вообще) военный мемориал из камня. К тому же на военных кладбищах не изображали женских фигур, только мужские. Необычным было и то, что вместо традиционного Вечного огня мы придумали фонтанчик из падающих капель - символ слез. А какие споры разгорелись вокруг фигур лежащих солдат!..
Киевские профессоры и мелитопольские чиновники были категорически против: «Они войну проспали, что ли?». Художники доказывали: это древняя традиция - изображать павших героев спящими. И разве мы не говорим про умерших: «спят вечным сном»? Герои не умерли, они с нами. Художественный образ! Убедили.
Тем временем мелитополь-ские комсомольцы зарабатывали деньги на мемориал: собирали металлолом и макулатуру, давали концерты, продавали книги, трудились в нерабочее время. В заводские бригады стали включать погибших героев войны, а заработанное за них перечисляли на тот же счет 7003. Деньги жертвовали и стар, и млад. Когда стало ясно, что нужную сумму - 47 тыс. руб. - собрать все же не удается, горком партии подключил директоров заводов и парторгов.
По ходу дела приходилось решать десятки проблем. За крымским камнем - инкерманским известняком - второй секретарь горкома комсомола Виталий Зайковский ездил в Севастополь, просил помощи у тамошнего комсомола. Но куда ставить громадные плиты, где работать с ними столичным мастерам?
Спасибо, директор завода им. 30-летия ВЛКСМ (ныне «Рефма») Дмитрий Грищенко разрешил занять строящееся здание нового цеха.
4 ноября 1967 г. в 14.00 мемориал был торжественно открыт. Странно, что инициатора его создания - Веру Кемал - на открытие не пригласили (она училась в Киеве в Высшей партийной школе). Но она, конечно, приехала.
- Прибыли мы на открытие, - вспоминает Юлий Синькевич, - елки-палки! Танк взгромоздили на огромный постамент, он загородил мемориал. А ведь по утвержденному проекту танк должен был стоять НАПРОТИВ, возле парка! Я спрашиваю: «Какой идиот влепил сюда танк?» Все вокруг глаза прячут, не отвечают. Потом оказалось: так распорядился секретарь горкома партии. Изменить уже ничего было нельзя. Что ж, по крайней мере, он услышал наше мнение о нем. Нас за этот мемориал на республиканскую комсомольскую премию выдвигали. Но дали другим.
...Когда-то Василия Филипповского укоряли: «Ну ты и придумал! Кладбище в центре города!..» А оно-то оказалось на месте! Мемориал стал достопримечательностью. И жизнь его продолжалась.
На кладбище зажгли Вечный огонь (который из-за дороговизны газа пришлось сделать «периодическим»). До сих пор на кладбище «подхоранивают» новонайденные останки бойцов. На боковой стеле появились имена погибших. Списки росли, кто-то придумал пристроить к стеле алюминиевые плиты с именами павших. Теперь плиты время от времени воруют на металлолом (а ведь когда-то металлолом сдавали, чтобы построить мемориал...).
Сооружение мемориала стало яркой страницей в биографиях всех, кто в этом участвовал, вехой в истории города. Горожане 1960-х сумели оставить память о себе. Способны ли мы сейчас на такую грандиозную акцию?
Благодарю всех, чьи воспоминания помогли в написании статьи: Минивер Идрисову (Веру Кемал), Вячесла-ва Табанько, Анатолия Минченко, Николая Мохова, Ларису Петрову (Мелитополь), Юлия Синькевича (Киев).
Использованы материалы из Госархива Запорожской области и Мелитопольского краеведческого музея.