«Новый порядок»: день за днем
На оккупированных территориях немцы часто сохраняли централизованное снабжение. В Мелитополе, скажем, работала бывшая советская «Межрайбаза сельхозснаба и химснаба».
Фактически это были склады, где хранились удобрения, ядохимикаты и вообще много чего, от гаек до оконных рам и запчастей к подзабытым сегодня сноповязалкам, лобогрейкам, хлопкосушилкам... Предприятия города и всего Мелитопольского округа «отоваривались» на базе всем необходимым. В 1941 г. они расплачивались советскими рублями и копейками - те еще были в ходу. Наверное, немцы понимали: невозможно в одночасье изменить все, что на оккупированных территориях складывалось десятилетиями. «Новый порядок» настойчиво вводился, но в мелочах то здесь, то там проглядывали «родимые пятна» советского строя.
К примеру, листаю в архиве документацию базы. Земельное общество «14-рiччя Жовтня» просит отпустить формалин для протравки семян, колхоз «Красное казачество» - приспособление к комбайну, артель «Путь Ленина» - бочку колесной мази. На бумагах подписи новых начальников - старост, управляющих, бургомистра. Но обратите внимание: все названия «фирм» - старые, совет-ские. Я бы даже сказал, очень советские. Видимо, до переименования всего и вся руки у новой власти еще не дошли. В газетах, плакатах и по радио клеймили Лазаря Кагановича как символ «еврейской власти Кремля», а тем временем мелитопольская «Артель Кагановича», не стыдясь своего названия, спокойно просила межрайбазу отпустить ей «гвоздей разных 10 кг». Это как если бы при Советской власти работал завод имени Николая II...
Наследием прошлого был и язык. Профессия переводчика стала одной из самых востребованных. На предприятия и в учреждения все чаще стали приходить документы на немецком. Но даже те, кто всей душой был готов сотрудничать с чужеземцами, понимали лишь отдельные слова. Непривычно смотрятся в немецких бумагах вполне наши, знакомые: Akimowka, Kachowka, Genitschesk, запчасти fur Kombain «Kommunar», «Stalinez»... (названия комбайнов) und Lobokrejkas (лобогрейки), Herr Sawtschenko und Herr Dubowik - руководители Butterfabrik (маслозавода).
Оккупантам приходилось считаться с тем, что «туземцы» не владеют немецким, и мириться с двуязычием:
«Всем старостам сел. С получением сего Вам необходимо организовать следующее: По всем организациям, которые находятся на Вашей территории, необходимо изготовить и написать вывески: на сельуправу, магазины, мед-участки, больницы, МТС, заготзерно, общинные дворы, рыбзаводы и т. д. Вывески написать на немецком и украинском языках». (Весна 1942 г.).
Недавно знакомый сокрушался: «Вот времена! Скот кормить нечем - весь порезали. Да разве раньше такое бывало?..». «Раньше» случалось, конечно, всякое. Но вот во время оккупации немцы строго контролировали убой скота. Потому что если этим украинцам дать волю, не станет мяса-масла-молока-яиц для доблестного вермахта, да и в Германию ничего не отправишь. Поэтому было строжайше запрещено продавать и менять (на зерно, вещи) птицу, резать крупный рогатый скот и овец, а свиней - только по особому разрешению.
«Распоряжение с/х команды района от 16-IX-42 г. Для того, чтобы просить разрешение, необходимо сдать свинью в заготскоте и получить там квитанцию. Вес данной свиньи должен быть не меньше 100 кг. Свинья, которую хозяин думает убить, должна быть весом не меньше, чем та, которую он сдал. Семье разрешается раз в год убить свинью, а также зарезать одну свинью на две семьи и разделить мясо».
Впрочем, еще один раз в год народу давали шанс отвести душу за столом.
«Старостам сельхозуправ 29-IX-42.
6 октября 1941 г. на нашу территорию вошли победоносные войска Великогермании и с этого дня наша территория свободна от жидовско-коммунистической банды Сталина. В честь освобождения украинского народа необходимо провести всему населению праздник. В этот день прекращаются работы в общинах, школах и учреждениях. Рекомендую провести день в полном отдыхе, организовав всякие игры и развлечения для детей и культурный отдых для взрослых. Для проведения праздника разрешается приготовить водку и резать животных, чтобы устроить хороший обед.
Разрешается общинам купить у колхозников одну штуку крупного рогатого скота, чтобы сделать обед для всех членов общины по бригадам, а где имеется колхозный скот, тогда можно взять из колхозного стада для приготовления общего обеда.
В день праздника собрать сходку и на ней староста с/управы выступит с приветственным словом… Представители райорганизаций будут в этот день выезжать за таким маршрутом…»
В остальные дни гуляния не поощрялись:
«Обязательное постановление по Приазовскому району от 12 апреля 1942 г. Старосте сельуправления.
…Совершенно прекратить имеющие место по селам гульбища, игры и особенно танцы на весь период, пока не кончится война. Виновные в нарушении будут привлекаться к ответственности штрафом и арестом. Сельской полиции в случае нарушения составлять акты и направлять в райполицию для привлечения виновных к ответственности».
Смерть на поле боя - не гарантия вечного покоя. В Мелитополе для своих воинов, погибших и умерших от ран, немцы устроили большое кладбище в городском парке. Однако после боев 1941 г. одиночные и «братские» могилы погибших оказались разбросаны по всему району. И хотя война продолжалась и вроде были задачи поважнее, немцы пытались навести порядок и здесь.
«Районным руководителям, старостам сел и старостам колхозов. Внимание! Читать! Немедленно распорядиться. При поездках через мой участок я установил, что могилы немецких солдат и солдат союзных войск до сих пор еще находятся в селах, на полях и возле дорог… несмотря на то, что Генерал Комиссар распорядился, чтобы перенесение могил было закончено к 25.10.1942. Поэтому я приказываю, чтобы немедленные поиски были организованы…»
Такой приказ разослал в 1942 г. «офицер по охвату могил» (была при немецком штабе в Мелитополе такая должность). Офицер Нейкирх грозил штрафом 200 рублей за каждую не перенесенную могилу (200 рублей - это немало: месячный оклад старосты был 800-900 рублей). Приказ заканчивался словами: «Теперь вы знаете, что должны делать». Получатель бумаги обязан был вернуть отрезной талон, расписавшись под текстом:
«Я уверяю вместо клятвы, что в течение 8 дней в моем районе все могилы без остатка будут переведены... Приказ офицера по охвату могил от 1. XI. 42 я получил ______ числа. Подпись ответственного старосты общины (села): ________».
Забота немцев о своих павших понятна. Но сейчас хочется сказать о другом. Где похоронены наши, советские, солдаты и офицеры, погибшие на территории нашего края в 1941 г.? Известна ли хоть одна могила, хоть одно имя? Почему до сих пор все наши усилия сосредоточены на увековечении памяти лишь освободителей 1943 года? Из-за подлой «партийной линии» - трубить о победах и помалкивать о поражениях. Разве наши бойцы 41-го виноваты в той катастрофе? Они не меньшие герои, чем те, кто брал Берлин. И раз уж «никто не забыт...», то давайте, наконец, вспомним действительно всех!