Жизненная дорога фронтовика и педагога

Верность избранной профессии

Интересно, о чем думает Николай Голофаст, когда спешит по своим общественным делам? Вполне вероятно, вспоминает, как в 1967 его «нашли» работники горисполкома и горкома партии в институте механизации сельского хозяйства, где он принимал экзамены по литературе, и поставили задачу: создать в Мелитополе ветеранскую организацию. Николай Мефодиевич тут же взялся за ее реализацию. А в помощники призвал героев Советского Союза (сейчас в живых остался один, а тогда было семь). «Великая пробивная сила», - признался при встрече ветеран.

Случается, мысли уносят в детство. Николай мечтал стать полярником. Поэтому до самых январских морозов (а семья жила в России) спал на сеновале. Также уходил в лес, чтобы подтягиваться на суку - перекладины-то не было. А с первого класса засела в голове другая мечта - стать учителем. Какими только другими профессиями его не соблазняли - не поддавался. В 1944 году на фронте начальник штаба уговаривал поступить в офицерское училище.

- Нет, это не мое!

- Как ты не понимаешь? Я ж тебе жизнь хочу сохранить! - И этот аргумент не возымел действие.

После окончания войны служба еще долго продолжалась, и его вызвали в армейский особый отдел КГБ и предложили направление в военный институт иностранных языков. Но за этим, как выяснилось, стояла перспектива стать шпионом. Спасибо товарищу, с которым учились в дивизионной партшколе. Познакомил с выпускницей этого института. Та и открыла глаза. А потом и сама напугалась: «Я ничего вам не рассказывала. Будьте здоровы!».

«Плечи широкие, справишься»

Мыслями к своей боевой молодости Николай Мефодиевич с возрастом возвращается все чаще. На фронт он пошел добровольцем в 1943 году, когда ему едва исполнилось 18. Тогда соседского мальчишку, на 1,5 месяца моложе, через 10 км пути завернули назад. А на Голофаста посмотрели и объявили «Плечи широкие, справишься!» И вручили ручной пулемет.

- Я не знаю, как им пользоваться. Стрелял лишь из винтовки, пистолета.

- Научишься, - сказал, как отрезал, - командир. - Если ты не убьешь - тебя убьют.

И во время первого же привала пошел солдат в лесок осваивать новое орудие. Выстрелил и испуганно вздрогнул - так сильно отдало в плечо. «Еще, чего доброго, в себя попадешь и загремишь в штрафную роту», -мелькнуло в голове.

Шефство над трудными подростками

А вот о родной школе № 25 даже захочешь забыть – не получится. И не только потому, что отдал ей 22 года жизни. Выпускники не дадут. Они поздравляют своего учителя, пишут письма, звонят. И предметники, которые работали с ним, - напомнят, что именно в его бытность директором школа добилась Всесоюзной известности.

- Да какая в этом моя заслуга? - скромничает в разговоре со мной Николай Мефодиевич. - Прославили ее наши учителя. А первым - Дмитрий Федорович Терзиев. Он создал кабинетную систему обучения. Из министерства приехали - ахнули.

- А кто сумел сплотить коллектив? - задается риторическим вопросом пенсионер-учитель Аркадий Павлович Никитин. - Собрать вокруг себя талантливых педагогов? Ведь он их сам тщательно подбирал - таким были его условия при согласии на переход на новую должность, и ему пошли навстречу без оговорок. Авторитет работал на него. Знаете, у нас ни один ученик не стоял на учете в детской комнате милиции. Директор был ярым противником отдавать детей на воспитание правоохранителям. Шефствовал над половиной трудных ребят брал сам, остальных поручал замам и строго контролировал. Справлялись.

Дагестанский опыт

Начиналась работа в Мелитополе не безоблачно. Секретарь горкома партии, изучив тщательно диплом и прилагающиеся к нему лист оценок, предложила… возглавить Дом культуры.

- Я не берусь за дело, которое не знаю.

Но кого тогда это интересовало? И молодой педагог, прождав бесполезно два месяца, поехал в областной центр. А когда вернулся назад, его уже ждали в местном отделе образования.

- Пойдете работать в вечернюю школу. Наберете восемь классов - будете завучем. Не получится - учителем. Набрали тогда 12 классов…

А начал Николай Мефодиевич учительствовать в Дагестане. Пришел в школу - а ему сразу вместо 18 часов (ставки) дали 25. Возразил было: мол, не справлюсь, ведь опыта нет. «А у нас работать некому», - услышал в ответ. Но и в этот «воз» скоро добавили… 9 часов в консультационном пункте заочной школы. А там изучали русский язык местные «шишки».

- Что вам непонятно? - спрашиваю во время первой консультации у десятиклассников - руководителей. Никто руки не поднимает. Значит, все понятно?

Тут один из местных начальников поднялся и честно признался, что все непонятно. Пришлось начинать с азов. Был среди «учеников» и заведующий сельпо. «Почему ты ко мне не заходишь?» - спросил он как-то учителя. «А зачем? - удивился Николай Мефодиевич. - У меня магазин через дорогу». «Но там ты икру не купишь… Так что приходи…»

Шутки и цитаты из классиков

Внимательно слушаю и не могу удержаться от комплимента: «У вас хорошая память!»

- Раньше была. Как дорога по чернозему после дождя. А сейчас похожа на нашу милицию: в нужный момент не дозовешься. - Николай Мефодиевич никогда не упускает возможности пошутить.

Об этой его способности много рассказывали его друзья -учителя.

- В выходные иногда выезжали всем коллективом на рыбалку. Однажды мы его поставили дежурить на кухне - никаких поблажек не было. И он пересолил уху. То ли ошибся, то ли по незнанию. Только видим: бежит один из учителей. «Сейчас будет просить воды, - предсказал директор». И оказался прав, чем очень нас рассмешил. Так, на равных, он вел себя в любой ситуации. Строили своими руками мастерскую - тогда было производственное обучение. Николай Мефодиевич надевал фартук и со всеми вместе таскал кирпичи.

Дмитрий Терзиев до сих пор помнит его «молодым, красивым, энергичным, по-девичьи застенчивым, безупречно образованным и веселым. В беседе часто цитировал классиков. И наших и зарубежных. И всегда к месту».

А я представила, как Николай Мефодиевич возвращается домой, где его никто не ждет. Детей нет, родственники живут в России. Сам себе готовит, хозяйничает. Правда, ему не привыкать. Жена Лариса Андреевна после трех лет страданий от очень редкой болезни (он за ней ухаживал) умерла в 2008 году. «Мы такую болезнь, - сказали местные врачи, - не лечим». А в Америке, как выяснилось, лекарство от нее все-таки знают. Только эта информация дошла до Н. Голофаста поздно. Но он не чувствует себя одиноким. Приезжают и родственники из России, навещают выпускники школы. И друзей по-прежнему много. И общественная работа на ветеранской стезе не дает скучать...