Детство без новогодних праздников

Каким вкусным был сахар!

Когда началась война, Зине было четыре года. Семья, в которой семеро детей, спасаясь от голода, покинула родное село Бановка (Приморский район) и уехала в болгарское село Марфовка, что под Керчью в Крыму. - Я была младшей в семье, а самой старшей сестре Марии было уже 17 лет, - вспоминает Зинаида Зиновьевна. - До войны на Новый год старшие сестры и братья вырезали из бумаги разные украшения, клеили игрушки, снежинки и ними украшали елку - ее мама ставила всегда. Мама очень хорошо готовила, и на Новый год всех нас усаживала за стол…

Когда мне было пять лет, а это был уже 1942 год, очень хорошо запомнилось Рождество. Мама сходила на рынок, купила зерна пшеницы, сделала кутью, посыпала маком. А сахар был кусками в таких больших головках и настолько плотный, что отливал голубым цветом. Мама откалывала от этой глыбы кусочки специальными щипцами. Это было так вкусно!

А потом в Марфовку пришли немцы, и о новогодних, как и о других праздниках, пришлось забыть. «Это было страшно: корову, свиней из нашего двора тащат, - вспоминает Зинаида Ключинская. - Папа объясняет им, что в семье семеро детей, их же надо кормить! А немцы наставили на него пистолет. Мы вокруг папы стоим, плачем и кричим: «Папа, отдай им все! Отдай!»

Долгая дорога в Сибирь

- Летом 1944 года вышел приказ Сталина о выселении из Крыма всех болгар. К нам пришел какой-то уполномоченный и заявил: «Берите все, что считаете необходимым, и выходите. На сборы вам даю два часа». Помню, мама сказала: «Дети, каждый берет свои чашку, ложку, подушку, простынь, одеяло. Старшие помогают младшим»...

Через два часа нас погрузили в машины и отвезли на железнодорожный вокзал. Там нас загнали в «телячьи» вагоны - набивали помногу. В пути в нашем вагоне один человек умер. На остановке его забрали и куда-то увезли. Куда - нам никто ничего не сказал.

Эшелон шел долго - 28 дней. Ссыльных привезли в Сибирь, в Кемеровскую область. Стоял июль, и было еще тепло. Людей на машинах, подводах привезли в совхоз им. Чкалова и поселили в бараке. Среди ссыльных были немцы, евреи, болгары, украинцы.

В землянке

- Зима в тех краях очень суровая - бывает, птицы замерзают на лету. Выжить в бараке было нереально. И ссыльным выделили небольшие участки земли под строительство землянок. Мы их сами себе копали. Правда, бревна для перекрытия нам привезли, - продолжила рассказ Зинаида Зиновьевна. - Землянки были тесными - топчан занимал место от стенки до стенки. А во второй комнатенке мы поставили привезенную нам печку-буржуйку. Дрова рубили мы сами. Хлеб нам выдавали по карточкам, а очередь в ларек занимали затемно. Старшие сестры и братья работали: Маша - уборщицей в медпункте, Ваня - из тайги на лошадях возил дрова, Варя - свинаркой в совхозе.

Одни валенки на двоих

- Шел 1944 год, - вспоминала Зинаида Зиновьевна. - Мы с братом Мишей ходили в школу. У нас с Мишей были одни валенки на двоих. Мы учились в разные смены: Миша прибегал домой, снимал валенки, а я их одевала и бежала в школу.

Первые три года в ссылке Новый год мы никак не отмечали, не до того было. Какая там радость?! У нас была комендатура - раз в месяц надо было приходить всей семьей отмечаться…

В те годы обязательным было семиклассное образование. А если хотел учиться дальше, надо было платить.

- Нужно было заплатить 150 рублей до Нового года и столько же - после. Чтобы собрать эти деньги, работали мои старшие сестры и братья. Мишу взяли на работу киномехаником. Как-то мама не заплатила - не было денег, так наш классный руководитель сказал: «Русева (это моя девичья фамилия), завтра в школу не приходи». И я на следующий день в школу не пошла…

Запрет на образование для ссыльных

Плату за обучение вскоре отменили. К тому времени Зинаида Зиновьевна училась уже в 10 классе. Потом с двумя подругами поехала поступать в Новосибирский пединститут на факультет иностранных языков.

- Приехала на экзамены в школьной форме - другой одежды не было, - вздыхала Зинаида Зиновьевна. - Парусиновые туфельки натерла мелом. Три экзамена сдала на «пять», а историю - на «тройку», и меня не приняли. Помню, я сижу на ступеньках лестницы и плачу. Подошла преподаватель, которая принимала у меня экзамены, спрашивает: «Что с вами? Не может быть, чтобы вас не приняли, вы же основной предмет сдали на «отлично»! Она подвела меня к какому-то кабинету и велела ждать. Потом выходит и говорит, мол, вы же ссыльные…