Таврическая старина

Цена человеческой жизни Гражданская война - время предельного ожесточения людей. Брат воюет с братом, сын стреляет в отца. Цена человеческой жизни падает до предела. Об этом еще раз напомнил архивный документ.

«Выписка из протокола заседания членов партии коммунистов-большевиков села Веселого той же волости Мелитопольского уезда 5 мая 1919 г. По вопросу за Василия Калинина согласно полученной телеграммы за № 613.

Постановили: засвидетельствовать настоящим протоколом , что гад Калинин был предателем всех борцов за свободу еще с 1905 г. и по настоящее время…

Резолюция. Следственная комиссия признала Василия Калинина, обвиняемого как заядлого контрреволюционера расстрелять…»

Для «учащих и учащихся» Сегодня школьными экскурсиями никого не удивишь. А начиналось все почти сто лет назад.

В 1907 г. при Российском обществе туристов создается комиссия «Образовательные экскурсии по России». По ее инициативе «учащих и учащихся» крупных городов знакомили с природой Крыма, Кавказа, Урала, Средней Азии. В провинции старались не отставать.

На заседании Мелитопольского уездного земского собрания 27 апреля 1910 г. гласный (говоря нынешним языком, депутат) Евгений Владимирович Рыков «возбудил вопрос об организации образовательных экскурсий для оканчивающих народную школу». Член зем-ской управы П. Капустин на одном из последующих заседаний сделал доклад на эту тему. Он поддержал идею, но советовал не торопиться, а сначала подготовить для экскурсантов программы и правила проведения. Власти все же решили не тянуть. Управа просила разрешить ей весной 1911 г. провести экскурсии и на основе этого опыта разработать план для всего уезда. Сегодня это назвали бы пилотным проектом.

Кстати, в августе того же года в Москве проходил Общеземский съезд по народному образованию, и Мелитопольская земская управа командировала на него опытного учителя Дмитрия Яковлевича Сердюкова из 2-й народной школы Васильевки.

Тем временем в Мелитополь прибыла первая в его истории экскурсия. 23 ученика Тимошевского училища добрались в наш город на двух подводах-арбах, нанятых сельским старостой. В городе к ним присоединилось четыре ученика 1-го Песчанского училища.

Для начала в городском саду экскурсантам устроили чаепитие. За три дня дети успели ознакомиться с 24 объектами: зданием Мелитопольского земства, его музеем, библиотекой, земской больницей, тюрьмой (!), «скотолечебницей», реальным училищем, женской гимназией, залом окружного суда, горуправой, садами «г-жи Р. Н. Гарнье и г-жи Корвацкой», заводами, фабриками, складами. Экскурсантов везде радушно принимали, обо всем рассказывали.

Через пару лет, в 1913 г., на экскурсиях побывали выпускники 12 одноклассных и пяти двухклассных народных училищ уезда. Они посетили имение «Аскания-Нова», Мелитополь, путешествовали по Днепру в Никополь, Херсон. Например, 38 учеников 4-го Рубановского двухклассного земского училища отправились с четырьмя руководителями в Григорьево-Бизюков монастырь близ Берислава, а потом - от Большой Лепетихи в Херсон по Днепру, знакомясь с природой и историей Поднепровья. В Херсоне экскурсанты посетили музеи, в том числе и археологический, где экскурсию им проводил заведующий музеем В. И. Гошкевич. Виктор Иванович Гошкевич был признанным в научном мире ученым-археологом. Он изучил немало древних городищ на юге Украины и стал первым исследователем известной Каменской Сечи (1913 г.). Дети побывали также в музее изящных искусств и педагогическом музее, посетили железную дорогу, типографию, собор. Были прогулки по улицам и бульварам города, не пропустили и местный «иллюзион» (кинотеатр).

Важно отметить, что все расходы по проведению экскурсий земская управа брала на себя. Расход на одного школьника составлял 2 рубля. То есть поездка тех же рубановских учеников обошлась местной казне почти в 80 рублей - по тем временам сумма немалая (месячная зарплата учителя составляла 30 рублей). Но в документах земства подчеркивалось, что «такую затрату на экскурсанта, в виду важного образовательного значения экскурсий, вряд ли можно признать большой или же непроизводительной».

Можно себе представить, насколько интересными и познавательными были подобные поездки. Ведь детям особенно свойственна тяга к новому. А то было время, когда школьники, а часто и взрослые никогда не бывали за пределами родного села. Неудивительно, что новое дело быстро приобрело популярность. И среди тех, кто учится, и среди тех, кто учит.

Светлана НОВГОРОДСКАЯ, научный сотрудник Мелитопольского краеведческого музея.

Где варили мыло? Наш город в шутку можно было назвать «Мылитополем». До революции тут было минимум три мыловаренных завода. Правда, «заводами» раньше называли любое производство, где используют машины. Мелитопольские мыловарни были, по сути, чем-то вроде маленьких мастерских.

В большом котле кипятили жир с содой, а потом собирали плавающее сверху полужидкое мыло большим черпаком и разливали в формы. Все мыловарни принадлежали купцам: одна - Харлампию Арабаджи, другая - Егору Карамурзаеву, третья - Ивану Черникову. У Черникова производство арендовал Семен Таршис. Это было ведущее предприятие мелитопольского мыловарения. Здесь в 1890 г. трудился один (!) рабочий, который за год варил 1320 пудов мыла (более 21 тонны). Продукция продавалась в городе и окружающих поселках. Спрос на нее рос (хотя во многих селах мылись и стирали по старинке, «щелоком» - древесную золу заливали кипятком и распаривали в печке), в начале 1900-х годов у Таршиса уже было шестеро рабочих.

На открытие мыловарни надо было получить разрешение. Это было не таким уж простым делом. В начале 1892 г. некто Мендель Богдановский подал в губернию прошение на устройство мыловарни на Торговой улице, во дворе дома № 46 (видимо, сейчас это ул. Дзержинского, № 61). Соседям затея не понравилась. «Наши дворы и так уже окружены: армянским и немецким кладбищами, одним существующим уже мыловаренным заводом, кузницами, еврейскою больницею и паровой мельницей…» - жаловались они. Обследовав ситуацию, уездный врач поддержал их, и Богдановскому отказали.

Протесты народа понятны: на мыло ведь часто шел жир, который не годился в еду: снятый при выделке кож, издохшего скота, собачий и т. п. «При его варке разносились такие ароматы»! Торговцу Б. Я. Кублановскому, например, разрешили в 1914 г. открыть мыловарню на Немецкой улице (ныне ул. Профинтерна) «при условии не топления сала на заводе».

Семен ВОЛОВНИК.

Использованы «Очерки по истории Мелитополя…» Николая КРЫЛОВА.

Мелитопольские лесорубы Читая один из выпусков странички «Истории строки», я тоже вспоминала события 1946 г. Одно из них - заготовка топлива.

В те годы в нашей квартире, как и в большинстве домов Мелитополя, было печное отопление. Печки были в школах, общежитиях, детсадах, магазинах, в учреждениях. Уголь выделяли по строгой разнарядке, купить его просто так нельзя было ни за какие деньги. Естественно, его не хватало. В жилых домах, больницах - везде было холодно. В учебных заведениях занятия проводили, одевшись в пальто. Некоторые люди ходили на станцию и там между рельсами по кусочку собирали просыпавшийся уголь. Хорошо, если наберешь ведро-два за день...

Отдельной проблемой были дрова. Они не только свободно не продавались, их, по-моему, в город централизованно вообще не завозили. Приходилось изворачиваться, кто как может. Некоторые горожане рылись на послевоенных руинах и искали там куски старых деревянных рам, балок и т. п. Рубили деревья в немногих заброшенных садах. Но главное - ездили на раскорчевку.

По реке Молочной проходила немецкая линия обороны. В районе Тамбовки - Новопилиповки были вырублены большие площади леса, который пошел на блиндажи и прочие укрепления. Кроме того, лес сильно пострадал в ходе боев. Короче говоря, в лесничестве оставались тысячи пней, иногда с невысокими обрубками-стволами. Все это надо было корчевать и пилить на дрова.

Организации города полу-чали разнарядку - сколько людей они должны выделить на корчевку. Например, наш горздравотдел посылал десять человек. Люди ехали на это нелегкое дело, тем не менее, охотно: на раскорчевке бесплатно кормили. На одного человека в день выдавали буханку хлеба, из томатного морса варили борщ. Каждому доставался и кусочек мяса.

Корчевали лес с июля и до конца сентября. Благодаря этому учреждения города получали на зиму дрова. Я помню, в 1946 г. в нашу горбольницу завезли больше 20 тонн дров.

Потом, много лет спустя, жить стало полегче. Но дрова еще долгое время оставались дефицитом.

Лариса ЗАДОРОЖНАЯ.

Основатель моторного Полвека назад в мелитопольской горрайонной газете история самого крупного нашего завода излагалась так: «Когда-то, в начале 20-го века, ловкий рыжеватый немец Заферман, который работал бухгалтером на заводе Классена, вдруг заявил хозяину, что должность его не устраивает, что ему, слава богу, удалось подкопить деньжат, и он решил открыть собственное дело». Откуда автор взял эти данные, сказать трудно. Если бы он хоть поинтересовался, как звали этого Зафермана, он бы понял, что немцем тот быть никак не мог... А звали его Израиль.

Этот Израиль Давидович Заферман 13 сентября 1910 г. подал в «губернию» прошение: так, мол, и так, хочу построить чугунолитейный и машиностроительный завод по Николаевской улице (ныне ул. Пассова). Разрешение было дано, завод построен. Его главной продукцией стали нефтяные двигатели внутреннего сгорания для сельскохозяйственных машин.

Завод наращивал выпуск продукции. Когда началась Первая мировая война, Заферман предложил правительству наладить на заводе выпуск снарядов и мин. Его включили в военно-промышленный комитет города. Заферман привлек для расширения завода капиталы Мелитополя и Акимовки, образовался «Торговый дом Зафермана и К.».

Грянула революция. В конце 1917 г. И. Зафермана избрали в состав руководства еврейской общины. В местной газете «Народное слово» появилась его статья, где большевики обвинялись в разжигании гражданской войны. Статья большевиков не урезонила, а когда эта самая гражданская война кончилась, завод у Зафермана отобрали. Самого Израиля арестовали. Чекисты хотели выяснить, куда спрятал золото «эксплуататор трудового народа». На допросах ему отбили почки, и, выйдя на свободу, он до конца жизни болел.

Еще в начале века Израиль женился на своей двоюродной сестре Любе Фельдман. Она в 1903 г. родила сына Моисея. Тот в молодости был большим любителем футбола и несколько лет играл в мелитопольской еврейской футбольной команде «Маккаби» (чем, наверное, сильно расстраивал своего солидного отца).

Уже в советские времена Моисей поступил учиться в Бакинский индустриальный институт (сюда, в отличие от многих советских вузов, принимали евреев с «подмоченной» родительской репутацией). В Баку выехала вся семья. Израиль Давидович работал старшим бухгалтером где-то в нефтяной промышленности. Он умер в 1948 г.

Его сын стал инженером-проектировщиком, написал несколько технических книг и умер всего лишь девять лет назад в Израиле. Там же скончалась и 90-летняя дочь Израиля Зафермана Нехама. А вот внуки Израиля Зафермана, основателя Мелитопольского моторного завода, живут и сегодня на «земле обетованной». Пригласить бы их в Мелитополь!

Семен ВОЛОВНИК.

Использованы материалы Виктора КУМОКА (Москва).