Пленки Онищенко год спустя. О чем говорили президент и бизнесмен на Банковой?
Переглядів: 719
14 грудня 2017 11:44
В отличие от большинства политических эмигрантов, которые, покинув родные пенаты, предпочитают не высовываться, Онищенко начал активно защищаться.
Сначала он атаковал правоохранительные органы, но очень скоро в немилость попал и президент, с которым бизнесмена до дела НАБУ связывало "ничего личного, только бизнес".
В ноябре прошлого года от собеседников в ближайшем президентском окружении "Украинская правда" узнала, что Онищенко, выезжая из страны, прихватил с собой записи, сделанные в кабинете президента на шпионские часы.
Разговоры якобы выставляли Петра Порошенко в не лучшем свете – президент воюющей страны на рабочем месте обсуждает бизнес-вопросы и влияние на парламент.
В начале декабря главный редактор газеты "Зеркало недели" Юлия Мостовая в своей колонке так описала содержимое этих разговоров:
"По данным источников ZN.UA из ближнего круга народного депутата, Онищенко располагает несколькими кейсами записей.
В первом –покупка голосов под необходимые решения в зале парламента. Во втором – отжим потоков и долей в пользу бизнесмена Порошенко и Ко. В третьем – распределение теневых дивидендов с той же командой в сфере работы с "Укргаздобычей".
Президентская администрация напряглась, общественность запаслась попкорном в ожидании нового Мельниченко, журналисты выясняли, существуют ли пленки на самом деле.
Онищенко, тем временем, держал интригу, рассказывая о коррупционных схемах власти украинским и международным медиа. Вскоре записанные разговоры таки появились, но не с президентом. Издание "Страна" опубликовало разговоры Онищенко с гонцами от власти – сначала Олесем Довгим, после – Николаем Мартыненко.
За год с момента начала скандала самые главные пленки так и не были опубликованы. Из-за чего весь украинский политический истеблишмент уверен: Онищенко либо договорился с действующей властью, либо блефовал и никаких записей в природе не существует.
Через год после скандала "Украинская правда" отправилась в Мадрид, чтобы выяснить, почему между Онищенко и Порошенко пробежала черная кошка, о чем разговаривали бизнесмен и президент, как, а главное – о чем НАБУ пыталось договориться с беглым олигархом, и для чего ему самому нужна была вся эта история.
История первая. Как поссорились Александр Романович с Петром Алексеевичем
Онищенко, довольный решением испанского суда, листает новостную ленту "Украинской правды" – новость о том, что Украине отказано в его экстрадиции, появилась на сайте еще до того, как он успел выпить стопку коньяка.
– А зачем вы написали, что я не показал и не разрешил публиковать решение суда? – спрашивает Онищенко. – Вот, можете посмотреть, даже сфотографировать. Публиковать нельзя только.
Онищенко протягивает мне лист формата А4. Я пытаюсь вчитаться в текст на испанском языке, но мало что понимаю. Мой собеседник спешно забирает у меня бумагу – видно, что он ею дорожит.
– Это в Украине суды знаете, как решения могут принимать, а здесь может быть что угодно.
Ремарка Онищенко по поводу разницы между испанским и украинским судом не случайна. Кому, как не ему о ней знать.
Народным депутатом на досрочных парламентских выборах он стал во многом благодаря неразборчивости украинской Фемиды. В течение двух лет до выборов бизнесмен отсутствовал в стране более 240 дней, что, конечно же, было грубым нарушением закона.
ЦИК по этой причине отказала Онищенко в регистрации кандидатом в нардепы. Но украинский суд решил, что нарушений нет, и вскоре бизнесмен выиграл выборы по мажоритарному округу в Киевской области. Технологии использовал привычные – за несколько недель до выборов все села его округа были завешены бигбордами, с которых кандидат, похожий на сытого рантье, обращался к избирателям.
Тогда Онищенко приписывали и финансирование "Батькивщины". Зимой 2014 года в парламентских кулуарах широко обсуждалась история о том, как бизнесмен за 4 миллиона долларов купил должность министра экологии у самой Юлии Тимошенко.
О том, что газовый олигарх стал вхож в первый кабинет страны, "Украинской правде" стало известно от своих источников в президентском окружении весной 2015 года. Коммуникация между Онищенко и главой государства, по утверждению собеседников в окружении обоих, осуществлялась по прямой телефонной связи – без посредников.
Отдельным предметом гордости народного депутата в бизнес-кругах было то, что чаще звонил президент, а не он ему.
– Меня перед поездкой к вам предупреждали: ты же понимаешь, что он будет писать и тебя. Я на всякий случай посмотрела, есть ли у вас часы на руке… – пытаюсь я переключить наш разговор с судебных перипетий.
– (Онищенко смущенно смеется) Нет-нет, записывать я уже больше никого не собираюсь. Да и зачем мне вас записывать? Пока что вы записываете меня. На диктофон.
– Год назад вы заявили, что у вас имеются записи разговоров с президентом. За это время вы выпустили свои беседы с Николаем Мартыненко, Олесем Довгим. Но так и не опубликовали пленок Порошенко, из-за чего многие считают, что у вас этих записей попросту нет. И вы блефуете. Даже президент уже так считает, скажу вам по секрету. Вы себя в этой истории видите победившим или проигравшим?
– Смотря, что считать победой. То, что я нахожусь на свободе и смог защититься, наверное, это можно назвать победой. А что они считают, мне сложно сказать. Я бы так вообще вопрос не ставил – я же защищался, а не воевал с кем-то, и у меня не было другого выбора в этой ситуации.
– Я вспоминаю наше последнее интервью в июне 2016 года, когда вы еще не выехали из страны. Вы тогда не обвиняли президента в коррупции, и речи о пленках не шло. Ни одного кривого слова о Порошенко за все часовое интервью! Что же такого случилось в ваших отношениях между июнем и октябрем 2016 года?
Онищенко на секунду задумывается. Видно, что разговоры о хороших отношениях с Порошенко ему малоприятны. И есть в этой истории еще что-то, что прессе лучше не знать.
– Когда я находился в Украине, надеялся, что президент меня не подставит. Я надеялся, что смогу защищаться. Но президент сделал так, как ему выгодно. Когда все это произошло, он быстро продал мою историю госсекретарю Керри как борьбу с коррупцией. Он сыграл на свой пиар. Хотя до этого он мне давал гарантии, что не предаст, и я смогу защищаться в этой истории. Я слепо верил во все его действия с 2014 года.
– Вот с этого я бы и хотела начать – как вы вообще стали вхожи в первый кабинет страны? Благодаря кому?
– Я с Порошенко общался еще в 2012-2013 годах, когда он был депутатом. Потом в наших взаимоотношениях появился Давид Жвания. Порошенко считает, что Жвания его как-то обманул на (досрочных парламентских – УП) выборах. Кстати, на деньги. После того эпизода Жвания попал в немилость, и я начал выполнять часть его задач.
– За какие сферы вы отвечали? И главное, что получали взамен?
– Когда Порошенко стал президентом, вся власть находилась в руках "Народного фронта". Он наблюдал за всеми этими коррупционными схемами – кто и где работает. Порошенко понимал, что Яценюк его обманывает. Потом он ставил цели убрать этих людей с каких-то потоков и схем. Меня он использовал в качестве тарана – то есть, мне нужно было убрать врагов Порошенко, которые присели на эти схемы.
Мы рассказывали об этой коррупции, сливали прессе информацию. Вплоть до того, что проводили совещания, на которых Порошенко просил меня в лоб сказать Яценюку и его окружению о существующих схемах. Тоже самое было и с рюкзаками Авакова – история, которую придумали в АП, установив камеры в рабочем кабинете Чеботаря.
Благодаря всем этим разоблачениям я стал врагом для "Народного фронта".
После парламентских выборов 2014 года, на которых "Народный фронт" неожиданно для всех получил 22% поддержки, окружение Арсения Яценюка "уселось" на схемы заработка во многих госпредприятиях – ОГХК, Одесский припортовый завод, "Укрспирт", "ВостГОК".
К весне 2015 года такая ситуация перестала устраивать Порошенко, который захотел заменить Яценюка на своего, лояльного премьер-министра.
Общественности стали озвучивать факты о коррупции в окружении Яценюка – сначала об этом заявил глава ревизионной комиссии Николай Гордиенко. Обвинял руководителя правительства в покрывательстве коррупционных схем и Онищенко.
А VIP-тараном Банковой в снесении Яценюка с должности главы Кабмина стал губернатор Одесской области Михеил Саакашвили, которому президент за это якобы обещал премьерство.
По признанию Онищенко, на кампанию по дискредитации Яценюка лично он потратил около 3 миллионов долларов.
"Он тогда рассказывал, что все решения блокирует Яценюк, и пока он будет на своем посту, мне не дадут полноценно работать. Сбей, мол, Яценюка, и все сложится, как надо", – рассказывает Онищенко.
– Вы в таком случае должны быть хорошо знакомы с внутренней кухней Администрации президента. Кто на тот момент занимался всякого рода чувствительными вопросами для президента?
– Кононенко отвечал практически за все на тот момент, Березенко – за голосования в Верховной Раде. За финансы отвечал Макар Пасенюк (владелец инвестиционной компании ICU – УП).
– Через год после скандала так и не понятно, что стало причиной вашего конфликта с президентом. Вы же понимаете, что в вопросе расследования НАБУ Петр Алексеевич точно не мог давать никаких гарантий?
– Я понимал, что рано или поздно меня сольют. Cмотрел на то, как сложилась карьера Жвании, за которого я же ходил и просил в АП чуть ли не каждый месяц. Я видел, как слили его.
Также помню, как при мне слили Шокина. Сначала он был "наш человек", а потом мне поставили задачу собирать по Раде голоса за его отставку. Затем я наблюдал, как Порошенко поступил с тем же Мартыненко, с которым он был бизнес-партнером 20 лет. Я понимал, что я – следующий.
Голосованием (за снятие неприкосновенности – УП) они меня сразу "похоронили", хотя президент лично мне пообещал, что у меня будет возможность защищаться. Изначально был разговор, что я смогу сдать паспорт. За два дня по мне пошла команда голосовать за снятие – я же с депутатами общаюсь, и мне это сразу доложили.
Я бы мог это пережить. Они рассчитывали, что я уеду в Россию, а после этого из меня легко будет сделать врага народа. Они как думали: если будет Интерпол, единственный вариант, куда я могу бежать – это Россия. Они не ожидали, что я буду защищаться и пойду в суды.
Я бы мог тянуть, молчать, исчезнуть. Через помощников президента я держал с ним контакт, и в какой-то момент они перестали мне отвечать.
Уже осенью я попросил одного нардепа, Виталия Хомутынника, выступить переговорщиком. Он поговорил, вернулся и сказал, что может выручить, но тогда я должен начать мочить Тимошенко. А ведь до всего этого весь месяц май, до конфликта, передо мной стояла задача завести Тимошенко в коалицию.
– И почему вы весной не смогли ее уговорить это сделать?
– Я не смог ее уговорить на тех условиях, которые мне предлагались. Я общался с Гройсманом, Луценко, я сидел в этой администрации днем и ночью – там, где хотели слепить коалицию. Но Тимошенко сказала, что если она будет в этой коалиции поддерживать те законопроекты, которые нужны президенту, – это ее уничтожит. Я ничего не мог сделать, моей вины в этом не было.
История вторая: Как защититься от НАБУ
Пятого июля 2016 года Верховная Рада проголосовала за лишение неприкосновенности Онищенко, а также его арест. Онищенко в зале отсутствовал. После этого голосования он не появлялся в Украине. В августе НАБУ объявило нардепа в розыск.
Вскоре после этого Онищенко заявил в Интерпол о политическом преследовании и начал отстраивать свою линию защиты именно по этому принципу: в СМИ появились записи разговоров Онищенко с Олесем Довгим и Николаем Мартыненко.
– Скажите, вы, когда решили публиковать записи с Довгим и Мартыненко, понимали, что после этого с вами любой приличный или неприличный человек вряд ли будет иметь дело?
– Да. Но мне нужно было защищаться. Вы же не хуже меня знаете, как работает порохоботская машина пропаганды и черной дискредитации.
Как только я выехал, начались обвинения в госизмене, сепаратизме, мне нужно было защищаться и объяснять, что на самом деле дела обстоят совсем иначе. Я видел, как закатывали под асфальт репутацию Яценюка и других политиков, и понимал, что со мной церемониться никто не будет.
Поэтому я подготовился. И обратите внимание: ведь сейчас уже никто не рассказывает, что у меня российский паспорт, или что я продался Путину и переехал на ПМЖ в Кремль. Где статьи о моей госизмене? Промолчал бы, вы бы не приехали ко мне на интервью.
Хотя я понимаю, что поступил некрасиво и подло по отношению к некоторым людям, но точно не к Порошенко. Когда человека загоняют, он может пойти на многое, к сожалению. Однако и это меня не оправдывает.
– В чем вам помогли публикации пленок с Довгим и Мартыненко?
– Я доказал, в первую очередь, европейцам, что дело по мне –политическое преследование. Из наших разговоров это очевидно. Иначе для чего бы они присылали мне всех этих переговорщиков? Если бы они меня оставили в покое, я бы этого не делал.
Я сомневался, но потом ко мне начали приезжать гонцы от власти. Потом на меня вышли американцы в Лондоне, встречались со мной, два раза ко мне приезжали, включая министерство юстиции. Они занимались Порошенко и хотели, чтобы я приехал в США. Потом в защиту Порошенко выступил (вице-президент США Джозеф) Байден.
– В чем был интерес Байдена?
– Я догадывался, что у них могут быть бизнес-интересы, но не знаю, в чем именно. Сейчас я с ними не поддерживаю отношения и не контактирую ни с кем. Я обосновался в Европе и плюс ситуация с мамой моей – она никуда не может выезжать (72-летняя мать Александра Онищенко Инесса также была объявлена в розыск по делу НАБУ – УП).
Почему и важны были переговоры с НАБУ – я изначально хотел, чтобы она вернулась в Украину, но они оказались аферистами.
– Это серьезные обвинения. Можете обосновать?
– Сначала они вышли на меня вместе – САП и НАБУ, это было в декабре. Потом НАБУ вышли сами по себе – сказали, что с САП не будут договариваться.
Изначально у них были условия – они хотели забрать у меня пленки на Петра Порошенко. Сразу же сказали, что я не могу ничего говорить или общаться на эту тему, потому что я нахожусь под уголовным преследованием. Со мной тогда находился журналист Дмитрий Гнап, он может подтвердить.
Они хотели поменять статьи дела, начали манипулировать: "Мы уберем все плохое, только определенную часть, вы заплатите штраф и останетесь с этими компаниями. Мы вам поменяем все статьи и закончим весь этот процесс". Я был готов на тот период, еще не было решения Интерпола, я был в подвешенном состоянии. Я не понимал, что будет дальше. Я с ними договорился встретиться в Испании, но они сразу же отправили на меня запрос на экстрадицию.
– Как вы узнали о том, что готовится запрос на экстрадицию?
– Я вам сейчас пришлю этот документ, это было 10 декабря. Мне дали копию этих бумаг. Они начали со мной играть, а я начал играть с ними – в ответную игру. Начал тянуть время, наступили праздники, все затянулось. Потом мы еще несколько раз с ними общались, но они не хотели лететь в Испанию ко мне.
Они пытались организовать встречу в Лондоне, потому что там у них была возможность меня экстрадировать. В Испании у них этого сделать не получалось.
Я все-таки убедил их прилететь в Испанию, попросил поговорить с моей матерью, чтобы позволить ей вернуться в Украину. Мать тоже подали в Интерпол, они хотели ее арестовать, чтобы давить на меня. Маму арестовали сразу же по прилету и привезли в центральный суд Мадрида. Только благодаря тому, что у европейцев были все материалы на меня, ее отпустили.
– Почему НАБУ публично об этом не сообщило?
– Потому что они кричат только о победах или о выдуманных победах. О том, что ее арестовали, они сообщали. О том, что ее отпустили, конечно же, нет.
НАБУ обвиняет Онищенко в организации схемы выкупа газа по заниженной цене у государственной "Укргаздобычи" и последующей его продаже промышленным потребителям. Конечно же, по рыночным ценам.
Участниками этих коммерческих операций были около 20 человек, половину из которых сразу же задержали. При этом главный подозреваемый – Онищенко – считается организатором схемы. Убыток государства в антикоррупционном ведомстве в 2016 году оценили в 3 миллиарда гривен.
По данным НАБУ, собранных ими фактов достаточно для того, чтобы посадить Онищенко на срок от 7 до 12 лет.
Источник: Украинская Правда
Сначала он атаковал правоохранительные органы, но очень скоро в немилость попал и президент, с которым бизнесмена до дела НАБУ связывало "ничего личного, только бизнес".
В ноябре прошлого года от собеседников в ближайшем президентском окружении "Украинская правда" узнала, что Онищенко, выезжая из страны, прихватил с собой записи, сделанные в кабинете президента на шпионские часы.
Разговоры якобы выставляли Петра Порошенко в не лучшем свете – президент воюющей страны на рабочем месте обсуждает бизнес-вопросы и влияние на парламент.
В начале декабря главный редактор газеты "Зеркало недели" Юлия Мостовая в своей колонке так описала содержимое этих разговоров:
"По данным источников ZN.UA из ближнего круга народного депутата, Онищенко располагает несколькими кейсами записей.
В первом –покупка голосов под необходимые решения в зале парламента. Во втором – отжим потоков и долей в пользу бизнесмена Порошенко и Ко. В третьем – распределение теневых дивидендов с той же командой в сфере работы с "Укргаздобычей".
Президентская администрация напряглась, общественность запаслась попкорном в ожидании нового Мельниченко, журналисты выясняли, существуют ли пленки на самом деле.
Онищенко, тем временем, держал интригу, рассказывая о коррупционных схемах власти украинским и международным медиа. Вскоре записанные разговоры таки появились, но не с президентом. Издание "Страна" опубликовало разговоры Онищенко с гонцами от власти – сначала Олесем Довгим, после – Николаем Мартыненко.
За год с момента начала скандала самые главные пленки так и не были опубликованы. Из-за чего весь украинский политический истеблишмент уверен: Онищенко либо договорился с действующей властью, либо блефовал и никаких записей в природе не существует.
Через год после скандала "Украинская правда" отправилась в Мадрид, чтобы выяснить, почему между Онищенко и Порошенко пробежала черная кошка, о чем разговаривали бизнесмен и президент, как, а главное – о чем НАБУ пыталось договориться с беглым олигархом, и для чего ему самому нужна была вся эта история.
История первая. Как поссорились Александр Романович с Петром Алексеевичем
Онищенко, довольный решением испанского суда, листает новостную ленту "Украинской правды" – новость о том, что Украине отказано в его экстрадиции, появилась на сайте еще до того, как он успел выпить стопку коньяка.
– А зачем вы написали, что я не показал и не разрешил публиковать решение суда? – спрашивает Онищенко. – Вот, можете посмотреть, даже сфотографировать. Публиковать нельзя только.
Онищенко протягивает мне лист формата А4. Я пытаюсь вчитаться в текст на испанском языке, но мало что понимаю. Мой собеседник спешно забирает у меня бумагу – видно, что он ею дорожит.
– Это в Украине суды знаете, как решения могут принимать, а здесь может быть что угодно.
Ремарка Онищенко по поводу разницы между испанским и украинским судом не случайна. Кому, как не ему о ней знать.
Народным депутатом на досрочных парламентских выборах он стал во многом благодаря неразборчивости украинской Фемиды. В течение двух лет до выборов бизнесмен отсутствовал в стране более 240 дней, что, конечно же, было грубым нарушением закона.
ЦИК по этой причине отказала Онищенко в регистрации кандидатом в нардепы. Но украинский суд решил, что нарушений нет, и вскоре бизнесмен выиграл выборы по мажоритарному округу в Киевской области. Технологии использовал привычные – за несколько недель до выборов все села его округа были завешены бигбордами, с которых кандидат, похожий на сытого рантье, обращался к избирателям.
Тогда Онищенко приписывали и финансирование "Батькивщины". Зимой 2014 года в парламентских кулуарах широко обсуждалась история о том, как бизнесмен за 4 миллиона долларов купил должность министра экологии у самой Юлии Тимошенко.
О том, что газовый олигарх стал вхож в первый кабинет страны, "Украинской правде" стало известно от своих источников в президентском окружении весной 2015 года. Коммуникация между Онищенко и главой государства, по утверждению собеседников в окружении обоих, осуществлялась по прямой телефонной связи – без посредников.
Отдельным предметом гордости народного депутата в бизнес-кругах было то, что чаще звонил президент, а не он ему.
– Меня перед поездкой к вам предупреждали: ты же понимаешь, что он будет писать и тебя. Я на всякий случай посмотрела, есть ли у вас часы на руке… – пытаюсь я переключить наш разговор с судебных перипетий.
– (Онищенко смущенно смеется) Нет-нет, записывать я уже больше никого не собираюсь. Да и зачем мне вас записывать? Пока что вы записываете меня. На диктофон.
– Год назад вы заявили, что у вас имеются записи разговоров с президентом. За это время вы выпустили свои беседы с Николаем Мартыненко, Олесем Довгим. Но так и не опубликовали пленок Порошенко, из-за чего многие считают, что у вас этих записей попросту нет. И вы блефуете. Даже президент уже так считает, скажу вам по секрету. Вы себя в этой истории видите победившим или проигравшим?
– Смотря, что считать победой. То, что я нахожусь на свободе и смог защититься, наверное, это можно назвать победой. А что они считают, мне сложно сказать. Я бы так вообще вопрос не ставил – я же защищался, а не воевал с кем-то, и у меня не было другого выбора в этой ситуации.
– Я вспоминаю наше последнее интервью в июне 2016 года, когда вы еще не выехали из страны. Вы тогда не обвиняли президента в коррупции, и речи о пленках не шло. Ни одного кривого слова о Порошенко за все часовое интервью! Что же такого случилось в ваших отношениях между июнем и октябрем 2016 года?
Онищенко на секунду задумывается. Видно, что разговоры о хороших отношениях с Порошенко ему малоприятны. И есть в этой истории еще что-то, что прессе лучше не знать.
– Когда я находился в Украине, надеялся, что президент меня не подставит. Я надеялся, что смогу защищаться. Но президент сделал так, как ему выгодно. Когда все это произошло, он быстро продал мою историю госсекретарю Керри как борьбу с коррупцией. Он сыграл на свой пиар. Хотя до этого он мне давал гарантии, что не предаст, и я смогу защищаться в этой истории. Я слепо верил во все его действия с 2014 года.
– Вот с этого я бы и хотела начать – как вы вообще стали вхожи в первый кабинет страны? Благодаря кому?
– Я с Порошенко общался еще в 2012-2013 годах, когда он был депутатом. Потом в наших взаимоотношениях появился Давид Жвания. Порошенко считает, что Жвания его как-то обманул на (досрочных парламентских – УП) выборах. Кстати, на деньги. После того эпизода Жвания попал в немилость, и я начал выполнять часть его задач.
– За какие сферы вы отвечали? И главное, что получали взамен?
– Когда Порошенко стал президентом, вся власть находилась в руках "Народного фронта". Он наблюдал за всеми этими коррупционными схемами – кто и где работает. Порошенко понимал, что Яценюк его обманывает. Потом он ставил цели убрать этих людей с каких-то потоков и схем. Меня он использовал в качестве тарана – то есть, мне нужно было убрать врагов Порошенко, которые присели на эти схемы.
Мы рассказывали об этой коррупции, сливали прессе информацию. Вплоть до того, что проводили совещания, на которых Порошенко просил меня в лоб сказать Яценюку и его окружению о существующих схемах. Тоже самое было и с рюкзаками Авакова – история, которую придумали в АП, установив камеры в рабочем кабинете Чеботаря.
Благодаря всем этим разоблачениям я стал врагом для "Народного фронта".
После парламентских выборов 2014 года, на которых "Народный фронт" неожиданно для всех получил 22% поддержки, окружение Арсения Яценюка "уселось" на схемы заработка во многих госпредприятиях – ОГХК, Одесский припортовый завод, "Укрспирт", "ВостГОК".
К весне 2015 года такая ситуация перестала устраивать Порошенко, который захотел заменить Яценюка на своего, лояльного премьер-министра.
Общественности стали озвучивать факты о коррупции в окружении Яценюка – сначала об этом заявил глава ревизионной комиссии Николай Гордиенко. Обвинял руководителя правительства в покрывательстве коррупционных схем и Онищенко.
А VIP-тараном Банковой в снесении Яценюка с должности главы Кабмина стал губернатор Одесской области Михеил Саакашвили, которому президент за это якобы обещал премьерство.
По признанию Онищенко, на кампанию по дискредитации Яценюка лично он потратил около 3 миллионов долларов.
"Он тогда рассказывал, что все решения блокирует Яценюк, и пока он будет на своем посту, мне не дадут полноценно работать. Сбей, мол, Яценюка, и все сложится, как надо", – рассказывает Онищенко.
– Вы в таком случае должны быть хорошо знакомы с внутренней кухней Администрации президента. Кто на тот момент занимался всякого рода чувствительными вопросами для президента?
– Кононенко отвечал практически за все на тот момент, Березенко – за голосования в Верховной Раде. За финансы отвечал Макар Пасенюк (владелец инвестиционной компании ICU – УП).
– Через год после скандала так и не понятно, что стало причиной вашего конфликта с президентом. Вы же понимаете, что в вопросе расследования НАБУ Петр Алексеевич точно не мог давать никаких гарантий?
– Я понимал, что рано или поздно меня сольют. Cмотрел на то, как сложилась карьера Жвании, за которого я же ходил и просил в АП чуть ли не каждый месяц. Я видел, как слили его.
Также помню, как при мне слили Шокина. Сначала он был "наш человек", а потом мне поставили задачу собирать по Раде голоса за его отставку. Затем я наблюдал, как Порошенко поступил с тем же Мартыненко, с которым он был бизнес-партнером 20 лет. Я понимал, что я – следующий.
Голосованием (за снятие неприкосновенности – УП) они меня сразу "похоронили", хотя президент лично мне пообещал, что у меня будет возможность защищаться. Изначально был разговор, что я смогу сдать паспорт. За два дня по мне пошла команда голосовать за снятие – я же с депутатами общаюсь, и мне это сразу доложили.
Я бы мог это пережить. Они рассчитывали, что я уеду в Россию, а после этого из меня легко будет сделать врага народа. Они как думали: если будет Интерпол, единственный вариант, куда я могу бежать – это Россия. Они не ожидали, что я буду защищаться и пойду в суды.
Я бы мог тянуть, молчать, исчезнуть. Через помощников президента я держал с ним контакт, и в какой-то момент они перестали мне отвечать.
Уже осенью я попросил одного нардепа, Виталия Хомутынника, выступить переговорщиком. Он поговорил, вернулся и сказал, что может выручить, но тогда я должен начать мочить Тимошенко. А ведь до всего этого весь месяц май, до конфликта, передо мной стояла задача завести Тимошенко в коалицию.
– И почему вы весной не смогли ее уговорить это сделать?
– Я не смог ее уговорить на тех условиях, которые мне предлагались. Я общался с Гройсманом, Луценко, я сидел в этой администрации днем и ночью – там, где хотели слепить коалицию. Но Тимошенко сказала, что если она будет в этой коалиции поддерживать те законопроекты, которые нужны президенту, – это ее уничтожит. Я ничего не мог сделать, моей вины в этом не было.
История вторая: Как защититься от НАБУ
Пятого июля 2016 года Верховная Рада проголосовала за лишение неприкосновенности Онищенко, а также его арест. Онищенко в зале отсутствовал. После этого голосования он не появлялся в Украине. В августе НАБУ объявило нардепа в розыск.
Вскоре после этого Онищенко заявил в Интерпол о политическом преследовании и начал отстраивать свою линию защиты именно по этому принципу: в СМИ появились записи разговоров Онищенко с Олесем Довгим и Николаем Мартыненко.
– Скажите, вы, когда решили публиковать записи с Довгим и Мартыненко, понимали, что после этого с вами любой приличный или неприличный человек вряд ли будет иметь дело?
– Да. Но мне нужно было защищаться. Вы же не хуже меня знаете, как работает порохоботская машина пропаганды и черной дискредитации.
Как только я выехал, начались обвинения в госизмене, сепаратизме, мне нужно было защищаться и объяснять, что на самом деле дела обстоят совсем иначе. Я видел, как закатывали под асфальт репутацию Яценюка и других политиков, и понимал, что со мной церемониться никто не будет.
Поэтому я подготовился. И обратите внимание: ведь сейчас уже никто не рассказывает, что у меня российский паспорт, или что я продался Путину и переехал на ПМЖ в Кремль. Где статьи о моей госизмене? Промолчал бы, вы бы не приехали ко мне на интервью.
Хотя я понимаю, что поступил некрасиво и подло по отношению к некоторым людям, но точно не к Порошенко. Когда человека загоняют, он может пойти на многое, к сожалению. Однако и это меня не оправдывает.
– В чем вам помогли публикации пленок с Довгим и Мартыненко?
– Я доказал, в первую очередь, европейцам, что дело по мне –политическое преследование. Из наших разговоров это очевидно. Иначе для чего бы они присылали мне всех этих переговорщиков? Если бы они меня оставили в покое, я бы этого не делал.
Я сомневался, но потом ко мне начали приезжать гонцы от власти. Потом на меня вышли американцы в Лондоне, встречались со мной, два раза ко мне приезжали, включая министерство юстиции. Они занимались Порошенко и хотели, чтобы я приехал в США. Потом в защиту Порошенко выступил (вице-президент США Джозеф) Байден.
– В чем был интерес Байдена?
– Я догадывался, что у них могут быть бизнес-интересы, но не знаю, в чем именно. Сейчас я с ними не поддерживаю отношения и не контактирую ни с кем. Я обосновался в Европе и плюс ситуация с мамой моей – она никуда не может выезжать (72-летняя мать Александра Онищенко Инесса также была объявлена в розыск по делу НАБУ – УП).
Почему и важны были переговоры с НАБУ – я изначально хотел, чтобы она вернулась в Украину, но они оказались аферистами.
– Это серьезные обвинения. Можете обосновать?
– Сначала они вышли на меня вместе – САП и НАБУ, это было в декабре. Потом НАБУ вышли сами по себе – сказали, что с САП не будут договариваться.
Изначально у них были условия – они хотели забрать у меня пленки на Петра Порошенко. Сразу же сказали, что я не могу ничего говорить или общаться на эту тему, потому что я нахожусь под уголовным преследованием. Со мной тогда находился журналист Дмитрий Гнап, он может подтвердить.
Они хотели поменять статьи дела, начали манипулировать: "Мы уберем все плохое, только определенную часть, вы заплатите штраф и останетесь с этими компаниями. Мы вам поменяем все статьи и закончим весь этот процесс". Я был готов на тот период, еще не было решения Интерпола, я был в подвешенном состоянии. Я не понимал, что будет дальше. Я с ними договорился встретиться в Испании, но они сразу же отправили на меня запрос на экстрадицию.
– Как вы узнали о том, что готовится запрос на экстрадицию?
– Я вам сейчас пришлю этот документ, это было 10 декабря. Мне дали копию этих бумаг. Они начали со мной играть, а я начал играть с ними – в ответную игру. Начал тянуть время, наступили праздники, все затянулось. Потом мы еще несколько раз с ними общались, но они не хотели лететь в Испанию ко мне.
Они пытались организовать встречу в Лондоне, потому что там у них была возможность меня экстрадировать. В Испании у них этого сделать не получалось.
Я все-таки убедил их прилететь в Испанию, попросил поговорить с моей матерью, чтобы позволить ей вернуться в Украину. Мать тоже подали в Интерпол, они хотели ее арестовать, чтобы давить на меня. Маму арестовали сразу же по прилету и привезли в центральный суд Мадрида. Только благодаря тому, что у европейцев были все материалы на меня, ее отпустили.
– Почему НАБУ публично об этом не сообщило?
– Потому что они кричат только о победах или о выдуманных победах. О том, что ее арестовали, они сообщали. О том, что ее отпустили, конечно же, нет.
НАБУ обвиняет Онищенко в организации схемы выкупа газа по заниженной цене у государственной "Укргаздобычи" и последующей его продаже промышленным потребителям. Конечно же, по рыночным ценам.
Участниками этих коммерческих операций были около 20 человек, половину из которых сразу же задержали. При этом главный подозреваемый – Онищенко – считается организатором схемы. Убыток государства в антикоррупционном ведомстве в 2016 году оценили в 3 миллиарда гривен.
По данным НАБУ, собранных ими фактов достаточно для того, чтобы посадить Онищенко на срок от 7 до 12 лет.
Источник: Украинская Правда
Схожі новини: