«Благодарю судьбу...»

В его паспорте записано: «Место рождения - Грозный». На самом деле от чеченской столицы тянутся селения: где добывали нефть, там и возникал поселок. В одном из них и родился Владимир. У мамы образование четыре класса, у отца - семь. Жизнь в хилой хибаре. Кем бы он стал, если бы не дядя?

Как музыкантам «ставят» голос, так дядя взялся «поставить» своему племяннику... математику. Три первых школьных года прилежный мальчик щелкал, словно орехи, примеры, решал задачи - иногда по десятку каждый день. Процесс шел, как в любом деле, которым занимаешься упорно и настойчиво: сначала трудно, потом легче, потом совсем легко, а затем начинаешь получать удовольствие от преодоления трудностей, видишь красоту в том, что делаешь. (Как часто, вырастая, люди маются оттого, что в детстве им никто ничего не «поставил» - ни математики, ни истории, ни столярного или компьютерного дела!..)

В школе Володе нравились науки, где можно было приложить математику, где была четкая логика и требовалась работа ума. В окружающей жизни он видел физику, химию и классе в девятом вполне осознал, что станет ученым, который сидит в кабинете и открывает что-то интересное.

Рано определяются многие дети. Но в отличие от других Володя уже тогда четко обозначил и то, чем он заниматься никогда НЕ будет. Он не станет ни учителем, ни начальником - решено бесповоротно.

Кандидаты на вылет

Тем временем страна вовсю осваивала атомную энергию, нужны были те, кто будет с ней на «ты». Кадры «ковал» молодой инженерно-физический институт, суперпрестижный МИФИ. Сюда-то и подал документы золотой медалист из далекого кавказского поселка. Конкурс был бешеным: одних медалистов - три-четыре на место. И когда вывесили список зачисленных, среди них значился, представьте, и Владимир Еремеев!

Учиться оказалось тяжелее, чем поступить. Однокурсники-то - выпускники элитных школ Москвы и Ленинграда. Общежитие в пригороде. Подъем в шесть, чтобы к восьми добраться в институт (конечно, никакого завтрака). Занятия до трех, дорога домой и минимум четыре часа самостоятельной работы. Каждый день. А как не работать, если ежедневно получаешь порцию неслабых задач, которые нужно решить на завтра? А не решишь, заленишься или не осилишь - вылетишь мигом. С Володей на курс поступили тридцать человек - закончили пятнадцать, остальных просто отчислили.

Преподаватели - экстра-класса. В СССР было три нобелевских лауреата, и все трое работали тогда в МИФИ. Кафедрой заведовал министр «среднего машиностроения» (так маскировали атомную промышленность). Здесь готовили ученых, и Володя стал тем, кем мечтал.

После института ему в числе самых перспективных предложили остаться в аспирантуре. Но он к тому времени женился, ждали ребенка, а в столичном общежитии семейных не прописывали. Уехали они в подмосковный Подольск.

В свободном полете

Тут, в засекреченном НИИ, лучшие умы страны занимались ядерными реакторами. Вскоре возле фамилии 27-летнего Еремеева появилась пометка «кандидат физико-математических наук». На огромной «фирме» работало несколько тысяч человек, но лишь единицы сумели остаться максимально независимыми - от заказов, зарплаты, карьеры. Он не был ни начальником, ни фактически подчиненным. В годы войны летчикам-асам позволялась «свободная охота» - лети куда хочешь, сам себе ищи цели... Еремееву, молодому, но, видимо, нерядовому кандидату тоже позволили выбирать цели.

К нему приходили и говорили: «Володя, смотри, у нас такая проблема - нужно помозговать. Давай, а?» Если Еремееву было неинтересно - он просто отказывался. Интерес к теме «заводил» его интеллект, и тогда уж он работал, не щадя себя, день и ночь. Мог ездить по стране в любые командировки. Все самое современное оборудование было под рукой. Те годы Владимир Сергеевич вспоминает как лучшие в своей жизни.

Конечно, общая система «доставала» его и тут. С большим трудом он отбился от должности комсорга, от вступления в партию. С его докладами ездили выступать в Женеву другие, «проверенные товарищи». Лет пять «тормозили» его докторскую диссертацию. Опытный приятель просветил: «Сначала станет доктором наук директор, потом начальник твоего отдела, потом - лаборатории, вот тогда-то и придет твоя очередь». Так и вышло.

Тут его идеальной жизни настал конец. На фирме сотни кандидатов наук, но докторов - пересчитать по пальцам. И все руководят. «Будете завлабом», - сказали ему. Начальник - он организует: планирует, достает, «пробивает», заседает, следит, докладывает. Это означало: прощай, наука. Отказаться от «роста» невозможно. Выход один - сбежать подальше. Так Еремеев оказался за две с половиной тысячи километров от уютного Подольска, в казахской степи, на Семипалатинском ядерном полигоне.

На краю воронки

Тут испытывали атомные бомбы, разрабатывали лазерное, биологическое оружие, работали «на космос». «Звездные войны», они ведь не только в кино возможны.

Группа Еремеева занималась космическими ядерными реакторами. Такой реактор - штучная работа, гораздо дороже золота. Нужно заранее знать, как поведет себя каждая его гаечка. Самое уязвимое место - ТВЭЛы, тепловыделяющее «сердце» реактора. Из чего и как сделать его оболочку, чтобы не плавилась? Как она будет взаимодействовать с ядерным топливом? Расчеты, проверочные эксперименты, переделки конструкции, снова расчеты… Жизнь - конвейер: дом - кабинет - лаборатория - завод.

Однако мозг - испытанная машина - все чаще и чаще выдавал незапрограммированный вопрос: зачем? Зачем наращивать ядерный арсенал, если его давно уже хватает, чтобы взорвать всю Землю? Чем закончится эта гонка за смертью?

- Иногда, - вспоминает Владимир Сергеевич, - я просто гулял. Вокруг - голые скалы, почвы мало, травы почти нет. Я подходил к воронкам на месте атомных взрывов 20-летней давности. Оплавленный гранит по краям. В воронке мог бы свободно разместиться семиэтажный дом. Когда мой «компьютер» в голове переутомлялся, то мне снился один и тот же сон: растет к облакам «гриб» атомного взрыва, я бегу от него и вижу еще один - впереди. Я в другую сторону - передо мной новый взрыв. И так раз десять за ночь.

Шел 1991-й год. Где-то там, за пределами полигона, распадалась великая страна. Зарплату атомщикам выплачивали. Но техника, новое оборудование, да и заказы перестали поступать. Перебои с деньгами Владимира Сергеевича, может, и не взволновали бы. Но работа… Ради чего теперь жить за колючей проволокой, среди скал, где летом плюс сорок, зимой - минус сорок?

Стране его нынешняя работа была ни к чему. Привычно моделируя ситуации, «компьютер» выдал неожиданный результат…

Идти в преподаватели!

Оказалось, физики и математики нужны даже рядом, в Семипалатинске. Но там уже шли разговоры типа: «это наша казахская земля», «нас столько лет угнетали русские» и т. п. Решил Владимир Сергеевич податься на родину, в Грозный.

Здесь в университете его брали «с руками и ногами». Еремеева уже избрали заведующим кафедрой, а он все колебался. Настораживало, что куда-то исчезли армяне, которых всегда было полно. А тут словно знак свыше - болезнь, срочная операция, потом месяц-другой, чтобы прийти в себя. Пока время шло, следом за армянами потянулись из Чечни евреи. Их посты, их квартиры понадобились местной элите. Все проходило почти мирно: к людям приходили и говорили: «Вам хватит пары недель, чтобы уехать из Чечни? Месяц? Хорошо, пусть будет месяц». Люди за бесценок продавали жилье, бросали имущество и уезжали. А кто не уезжал, тот просто исчезал. Навсегда.

Было ясно: на очереди - русские. В воздухе пахло войной. Поиски своего места в новой жизни надо было продолжать.

Пригласили его в один вуз: «Подождите годик, дадим квартиру. А пока - в общежитии». Прошел «годик», прошел другой. Прошло четыре… Доктор наук терпеливо ждал - ректор ведь пообещал. Потом вывесили списки поселенцев в новый дом - а Еремеева в них нет. О тех нелегких временах Владимир Сергеевич вспоминает без обиды:

- Мы и в Подольске, и на полигоне жили в стерильных условиях, не зная отказа ни в чем. Но и не зная реальной жизни. И когда пришлось с ней столкнуться, терялись. Доктора наук шли в сторожа.

Подвернулась научная конференция в Алуште. Возвращаясь, ученый разговорился с соседом по купе. Общие темы нашлись легко. Попутчик, бывший правительственный пилот, оказался не у дел и выбрал для жизни Мелитополь. «Приезжайте к нам, - пригласил он Владимира Сергеевича. - Тепло, зелено, фрукты, море рядом, в городе два вуза…» Выбор был - его звали в Керчь, Волгоград, Нижний Новгород... Но ближе оказался Мелитополь-ский педуниверситет. «Вы получите коттедж и кафедру», - пообещал ректор. «А можно без кафедры? Я хотел бы заниматься наукой», - со слабой надеждой спросил вчерашний сотрудник НИИ. «Нет, нам нужен именно организатор работы». Так он и прижился на земле предков своей мамы - запорожских казаков.

Учить и учиться

Сейчас профессор Еремеев - декан факультета информатики и математики МГПУ. В далекой юности он зарекался быть учителем и начальником. Но где-то его жизнь спланировали иначе. Теперь он и преподает, и руководит.

- Было так трудно! - признается Владимир Сергеевич. - Поначалу я вообще не понимал, что значит объяснять. Нас ведь учили без всяких «завлекалок»: писали на доске формулы, вычисления, а мы смотрели и вникали. И работал я всегда среди таких, как сам, где все всё понимали. А здесь… Как-то на занятии даю задание. Один студент не работает, говорит: «Я не понял». Повторяю ему задание еще раз. И не возьму в толк, как это он «не понимает». Ну, прошло время, и я стал спокойно принимать студентов такими, какие они есть. В общем, учил других и учился сам.

Владимиру Сергеевичу удалось открыть в МГПУ новые специальности и новый факультет, написать три учебника и сплотить вокруг себя работоспособный увлеченный коллектив. Он нашел способ заработать всей кафедрой деньги на современный компьютерный класс.

Конечно, проблем хватает и настроение не всегда солнечное.

- Я о прошлом не жалею, - говорит он. - Я всегда был настроен так: где работаю, там мне и интересно. К ударам судьбы отношусь, как в одном восточном единоборстве: благодарю за них жизнь, она таким образом показывает мне мои слабые места. Мне ведь повезло: я пришел в этот мир, а мог бы и не прийти.

Что ж, нам остается только порадоваться, что ровно 70 лет назад это все-таки случилось. С днем рождения, Владимир Сергеевич!