Уроки в школьном тупике
История этого школьного конфликта началась восемь лет назад, когда в первый класс СШ-1 были приняты документы Саши Петрова (имена подростка и его мамы изменены). Как рассказала бывший учитель Саши в начальной школе, уже после торжественной линейки стало ясно, что он - первоклассник особенный. Саша мог шипеть на детей, пугая их, сидеть под партой, кричать или издавать разные звуки во время урока. Это были не шалости мальчишки-непоседы, а проявление неадекватности в поведении ребенка.
Педагоги забили тревогу. Медико-педагогическая комиссия определила: ребенок должен быть переведен на домашнее обучение. Но мама была против. Она не видела ничего ненормального в поведении сына и считала, что хоть у Саши и есть проблемы со здоровьем, он может учиться в школе среди других детей. Направленные Еленой Анатольевной в различные инстанции жалобы возымели действие: врачи, предоставившие справку о психическом здоровье Саши, получили выговоры; представитель областного управления образования, приехавшая в школу, сказала, что законодательство на стороне мамы. Решение о домашнем обучении было отменено. В классе снова появился «особенный» ученик.
Больше месяца в этом классе учителя не выдерживали. По словам родителей одноклассников Саши, обеспокоенные постоянной сменой педагогов и рассказами своих детей о его выходках они стали обращаться за помощью в различные инстанции. «Когда даже прокурор сказал нам: скажите спасибо, что у вас здоровые дети, - у нас опустились руки», - говорит мама, сын которой с первого класса учится вместе с Сашей. Что было делать учителям и одноклассникам неординарного ученика? Они научились не обращать внимания на дикие крики Саши или прогулки по классу среди урока, его мяуканье из-под парты. Да, вначале были смешки и хохот, подначиванье и решение конфликтов с Сашей с помощью кулаков. Но педагоги постоянно вели разъяснительную работу среди родителей и учеников.
Как рассказывают одноклассники, они боялись трогать Сашу, ведь после каждого инцидента в школе появлялась его мама. Не стесняясь в выражениях, она давала характеристики как ребятам, так и их родителям, криком доказывала неправоту обидчиков ее сына.
Что же касается учебы, то в начальной школе, как признаются учителя, Саша кое-как чему-то научился благодаря стараниям мамы и титаническому труду педагогов. По их словам, он мог читать, пересказать текст, обобщить понятия. А вот предметы, где от ребенка требовалось логическое и абстрактное мышление, были Саше не по силам. Правда, часто сменяющиеся педагоги, стараясь обходить острые углы в отношениях с Еленой Анатольевной, «лояльно» оценивали знания мальчика.
Хуже стало в средней школе. Учебные нагрузки увеличились, школьная программа усложнилась, занятия проводил не один учитель, как раньше, а учителя-предметники. «Мы уже привыкли, что завершается семестр, Елена Анатольевна получает на руки табель, и начинается «выбивание» хороших оценок, - говорят учителя. - Когда она видит объективные оценки сына, то начинается жестокий моральный прессинг на учителей. Особенно страдают молодые, начинающие учителя или те, над кем Елена Анатольевна чувствует превосходство: трудно выдержать угрозы, оскорбления, обвинения».
В шестом классе по заявлению мамы была создана апелляционная комиссия, которая после пересдачи Сашей учебных дисциплин подтвердила выставленные ранее оценки. На следующий год другая апелляционная комиссия, на этот раз состоящая из педагогов других школ и методистов горуо, провела переаттестацию Саши по физике и математике и выше единицы его знания не оценила. Но, как рассказали учителя, Елена Анатольевна по-прежнему считала, что к ее ребенку в школе относятся предвзято.
Для каждой мамы ее ребенок - самый-самый, особенный и неповторимый. Но материн-ская любовь слепа. У Саши проблемы со здоровьем, проблемы с освоением школьной программы, и это объективная реальность, с которой мама не хочет соглашаться, воспринимает в штыки советы извне. Педагоги говорят, что обучение ребенка в интернате по специальной программе, освоение им азов какого-нибудь ремесла уже давно помогли бы мальчику в дальнейшей жизни адаптироваться в обществе. Но Елена Анатольевна, как рассказала классный руководитель Саши, мечтает видеть сына военным или юристом. По силам ли это самому Саше?
В восьмом классе, где обучается Александр, 26 человек. Четверо детей по состоянию здоровья переведены на индивидуальное обучение. В школе на уроке присутствуют 22 ученика, вернее, 21 плюс Саша. «Мы учиться хотим, а вместо этого…» - говорят восьмиклассники. По их словам, Саша может бродить по классу, искать за классной доской несуществующую мышку, ловить по классу белочку, водрузить на голову каркас стула без сиденья и «ездить на машине». «Вы обратили внимание, что у нас в классе нет мусорного ведра? - спрашивают ребята. - Это потому, что его содержимое очень интересует Сашу: вывалит на пол и сидит, перебирает объедки, облизывает обертки от конфет или, когда в прошлом году еще продавали чипсы, то пакеты от чипсов. Все внимание учителей привлечено к Саше, как будто он один в классе. Надоело!»
Перед началом учебного года из этого восьмого класса в другие школы ушли семь учеников. Оставшиеся завели тетрадь, в которой записывают, что и на каком уроке делает Саша. В ноябре в ней появилась запись: «…показывал интимные места и имел себя». Классный руководитель сначала даже и не поняла, что это означает. Пока…
... Пока, подходя к школе, в окне первого этажа она не увидела Сашу, стоящего без штанов на подоконнике и ругающегося на прохожих. «Наверное, у Саши какой-то кризис или обострение произошло, - рассказали в школе. - К тому же мальчик взрослеет, происходит половое созревание...»
Саша не просто раздевается на уроках - он активно старается привлечь внимание учителей и одноклассников к своему оголению, демонстрирует половой акт с партой. Чтобы успокоить подростка, в школу вызвали милицию, психиатрическую бригаду «скорой помощи». «Но мы, оказывается, не имели права «скорую» вызывать, - говорит классный руководитель. - Саше нет еще 14 лет, а значит, все решения и разрешение на лечение должна принимать только мама. А она на лечение Саши не идет».
Последние события в классе взорвали терпение не только родителей Сашиных одноклассников, но и всего родительского комитета школы: «Мы понимаем, что мама защищает права Саши. Но кто защитит права наших детей?! Мы боимся за их моральное здоровье и безопасность!» Родители обратились в прокуратуру и к представителям власти с заявлениями о принудительном обследовании подростка.
Результатом скандала стало решение о переводе Саши с середины декабря прошлого года на индивидуальное обучение. Три раза в неделю мама приводила подростка в школу. Как сообщила завуч по учебной работе, расписание индивидуальных занятий педагогов с Александром было составлено так, чтобы урок следовал за уроком без «окон», чтобы он не гулял по школе. Парень постоянно находился в поле зрения педагогов и дежурных.
Родители до сих пор волнуются: Сашу убрали из класса, но он остался в школе. Нервная атмосфера не разрядилась.
О том, что Саша Петров и его мама Елена Анатольевна ведут себя неадекватно, известно не только педагогам школы, но и людям, проживающим по соседству с этой семьей. Третий подъезд одной из многоэтажек по ул. Ленина несколько лет наблюдает за тем, что творится в семье Саши. Вот о чем соседи пишут в коллективном письме, которое направили в горисполком и в прокуратуру. «Многие годы нарушаются наши законные права на отдых. Поведение матери и сына таково, что мы не можем спокойно жить. Неадекватное поведение мальчика заключается в том, что, находясь в квартире или на балконе, он непрерывно бессмысленно и оглушительно кричит или воет. Часто мы слышим, как он колотит руками и ногами по стенам и входной двери. Это происходит регулярно и до глубокой ночи. Больше всего страдают жильцы соседних квартир, которые не могут полноценно отдохнуть, часто даже ночью. Несмотря на то, что мальчику уже почти 14 лет, мама до недавнего времени лично сопровождала его в школу и обратно. Ребенок никогда не играет во дворе с детьми. Мама Саши на замечания жильцов реагирует нецензурной бранью и угрозами».
Когда в конце прошлого года Саша Петров перестал посещать школу, ситуация, по словам соседей, еще более обострилась: «Мама закрывает сына утром в квартире и уходит. Саша во время отсутствия матери кричит, стучит по стенам, выходит на балкон, поджигает бумагу или другие вещи и бросает на соседние балконы или на прохожих. Недавно был случай, когда мальчик бросил увесистый камень на крышу стоящей около дома иномарки».
Жильцы дома говорят, что жизнь стала не только шумной, но и опасной. Люди боятся, что Саша может открыть краны с водой и затопить нижние квартиры, или того хуже - откроет газовые конфорки, и при малейшей искре произойдет взрыв. Жить в постоянном напряжении обитатели подъезда уже устали. Они не знают, что придет в голову парню, когда он вдруг окажется рядом с их детьми. Всем понятно, что влиять на сына, воспитывать его и приучать к элементарному порядку мать не может. Елена Анатольевна считает, что сын не нуждается в медицинской помощи, и всячески отказывается его обследовать и лечить.
В последнее время жильцы стали замечать, что мама сама боится сына: «Она стоит под дверью квартиры до тех пор, пока мальчик не перестанет кричать и буянить, а только потом открывает дверь». Недавно соседи увидели, что Сашина мама вся в синяках. Сомнений в том, что сын избивает собственную мать, у людей уже нет.
«Власти отмахнулись от нашей проблемы», - так считают жильцы дома по ул. Ленина. Они говорят, что не удовлетворены результатами работы ни милиции, ни властей: «Представители власти даже не пообщались с нами, они не видели, в каких условиях живет подросток. Милиция тоже всячески отмахивается от заявлений жильцов». В декабре 2006 г. наряд милиции дважды выезжал в этот дом. Милиционеры зафиксировали факты ненадлежащего поведения и скверно-словия Елены Анатольевны, однако, чем завершилось разбирательство, соседи до сих пор не знают.
Мама Саши уже давно работает медсестрой в одном из городских лечебных учреждений. Казалось бы, она как медработник должна понимать, что сыну нужна помощь. Об этом ей неоднократно говорили и педагоги, и коллеги. Однако Елена Анатольевна на протяжении многих лет отказывается обследовать ребенка, поставить его на учет к специалистам, наблюдать и лечить.
Врачи оказались в непростой ситуации. Когда педагоги вызывали в школу «скорую», чтобы хоть как-то утихомирить разбушевавшегося мальчика, реально ничего сделать не удалось. Елена Анатольевна не подпускает врачей к сыну, запрещает колоть успокоительные лекарства. Действующее законодательство полностью на стороне мамы: пока ребенок несовершеннолетний, все медицинские процедуры делаются только с разрешения родителей. Исключение - случаи, когда без оказания срочной медицинской помощи ребенок может умереть.
5 декабря 2006 г. опекунский совет (относится к службе по делам несовершеннолетних Мелитопольского горисполкома), в который неоднократно поступали жалобы по поводу поведения Саши Петрова, обратился к заведующему горздрав-управлением Анатолию Покровенко с просьбой изучить ситуацию и решить вопрос о необходимости проведения психиатрического обследования ребенка, а также решить вопрос о виде медицинской помощи и порядке ее предоставления. Из ответа, который получили жильцы дома, следует, что во время последнего осмотра ребенка 29 ноября 2006 г. был поставлен диагноз «расстройство поведения» и рекомендовано перевести подростка на индивидуальное обучение с дальнейшим рассмотрением вопроса о занятиях дома. Саше назначено амбулаторное лечение (чем лечится расстройство поведения, не указывается) и рекомендованы занятия с психологом. В каком лечебном учреждении и какой врач осматривал ребенка, из ответа непонятно.
Учитывая состояние психического здоровья подростка, врачи не имеют законных оснований для госпитализации его в психиатрическую больницу в принудительном порядке. Из неофициальных источников нам стало известно, что справку о состоянии здоровья сына Елена Анатольевна привезла из областной больницы. Согласия на то, чтобы за состоянием здоровья Саши следили мелитопольские врачи, она не дает.
По жалобам жильцов дома проверку проводила городская прокуратура. Прокурор Владимир Кривоножко сообщил, что вопросы поведения подростка рассматривала криминальная милиция по делам несовершеннолетних. Еще в июле 2006 г. в отношении мамы за уклонение ее от воспитания ребенка (ст. 184 Кодекса об административных правонарушениях) был составлен протокол. Елену Анатольевну на первый раз суд лишь предупредил и обязал исправиться. В конце прошлого года милиция составила еще один протокол по той же статье. В суде он пока не рассмотрен, но теперь матери подростка грозит штраф в размере до 51 грн. Что касается Саши, то с ним милиционеры могут пока только беседовать. Привлечь подростка к уголовной ответственности за преступление (например, мелкое хулиганство) можно с 16 лет. До этого времени наказывать будут его маму - за то, что она не занимается воспитанием сына. Кроме того, в милиции сообщили, что Сашу Петрова поставили на учет по месту жительства, периодически с ним будут проводить беседы.
Александр ЦОКАЛО, адвокат юридического бюро:
«Заявление в суд о принудительном психиатрическом лечении подростка должен подавать врач»
На основании Закона Украины «О психиатрической помощи» и Гражданско-процессуального кодекса меры принудительного психиатрического лечения в отношении несовершеннолетних могут быть применены либо с согласия родителей, либо по решению органа опеки и попечительства. В случае, если орган опеки откажет в таком решении, его можно обжаловать в судебном порядке. Без согласия родителей, но по решению органа опеки и попечительства можно проводить психиатрический осмотр, оказывать амбулаторную психиатрическую помощь и госпитализировать в психиатрическое учреждение. Для принудительного амбулаторного или стационарного лечения, кроме согласия органа опеки и попечительства, должно быть решение суда. С заявлением в суд должен обращаться врач-психиатр.
Описанные выше поступки подростка можно оценивать как представляющие непосредственную опасность для окружающих. Нарушение конституционных прав людей, которые тем или иным образом сталкиваются с подростком, очевидны. Соседи по дому имеют полное право обратиться в орган опеки и попечительства с требованием применить принудительные меры психиатрической помощи (амбулаторное лечение либо госпитализация в психиатрическую больницу). Важно, чтобы требования жильцов были конкретными. В случае получения отказа жильцы имеют право обжаловать действия органа опеки и попечительства в суде.
ПО СЛОВАМ директора СШ-1 Олега Вагиса, школа получила справку о том, что Саше нужны: амбулаторное наблюдение врачей - детского психиатра и невропатолога; занятия с психологом; индивидуальная форма обучения до конца учебного года. Приказом по горуо от 13 декабря 2006 г.
Саша был переведен на индивидуальное обучение до 1 января 2007 г. Потом начались зимние каникулы.
15 января дети снова сели за парты. Елена Анатольевна вновь написала заявление об индивидуальном обучении сына. 16 января с Сашей уже занимались учителя.
Как сказал директор, за мамой остается право решать: будет ли Саша заниматься отдельно от одноклассников или учиться со всеми в классе. В школе обязаны учить всех...