Семья Гилоди: мелитопольцы и парижане

Солнечным осенним утром на перрон мелитопольского вокзала сошли четверо: немолодой высокий мужчина в джинсовой рубашке и кожаной черной шляпе и его трое спутников. Позади у приезжих оставались три тысячи километров и… сто с лишним лет.

«Я ИЗ ОДЕССЫ, ЗДРАСЬТЕ!»

В конце XIX в. в Мелитополе появился одессит Герш, он же Григорий Гилоди. В приморском городе он поднакопил капитал, продавая вразнос по домам бижутерию. В Мелитополе Герш открыл ювелирный магазин.

Григорий Абрамович представлял в городе знаменитую швейцарскую часовую фирму «Омега» и обслуживал солидных клиентов. Помимо «люксовых» часов, у него можно было приобрести бриллианты, золото и серебро, оптику, граммофоны и электротовары - динамо-машины, люстры, вентиляторы. В семье Григория Абрамовича подрастало трое детей - Эсфирь, Мери (Мария) и Александр.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ШУРИКА

Спокойная жизнь Гилоди оборвалась в 1917-м. Власть в городе менялась, как узоры в калейдоскопе. В очередной приход красных Григория Абрамовича как «буржуя» бросили за решетку, пообещав расстрелять поутру. Но на рассвете камеру отворили не красные, а белые. Наскоро собрав самое ценное, супруги Гилоди бежали в Крым. Там в университете учился сын Шура. В 1920 г. он сумел пристроить родных на врангелевский корабль, навек покидавший родные берега.

Родители обустраивались в Константинополе, а Александр пытался выжить в советской Одессе. Всячески скрывая непролетарское прошлое, брался за любую работу - ремонтировал очки, пилил дрова и т. п. Даже состарившись, он никогда не рассказывал детям о пережитом тогда. Они могли лишь догадываться, что скрывается за его внезапными репликами: «Настоящий голод - это когда ты неспособен думать ни о чем, кроме еды». Или: «Вы не представляете, из чего только можно делать мыло!».

О легальной эмиграции Шуре нечего было и мечтать. По слухам, можно было попытать счастья в Батуми, и он отправился туда. В дороге чуть не помер от тифа. Вы не поверите - в Батуми он случайно встретил француза-капитана, который знал Григория Гилоди по Константинополю! Заняв у нового знакомого денег, Александр подлечился и пришел в себя. На большом корабле добрый капитан всегда найдет укромное местечко для пассажира. Особенно если взамен получит мешочек с кое-чем ювелирным...

ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ПОНЕВОЛЕ

Александр стал гражданином Турции, женился. Юношеские мечты о карьере инженера или ученого пришлось забыть. Он поступил на фирму оптовой торговли коврами. Энергичный и общительный, он освоил немецкий и английский (а французский знал с детства), нашел поставщиков на Востоке.

Побывал и на своей бывшей родине. В СССР переговоры шли со скрипом - «красные коммерсанты» старались содрать побольше с капиталистов. Тогда же он позвонил дяде, который работал ночным сторожем на юге Украины. Дядя, услыхав, кто его приветствует, тут же бросил трубку. Шел 1937-й год, и в СССР пары фраз по телефону было достаточно, чтобы любого объявили шпионом, например, турецким.

После смерти отца Александр превратил его магазинчик в процветающую фирму. Она торговала не только ювелирными украшениями, но и хрусталем, столовыми приборами, делала серебряные изделия на заказ.

Тем временем в Европе все жарче полыхал пожар войны. Турция - союзник Германии - оставалась в стороне, но никто не знал, надолго ли. Не мусульманский бизнес обложили грабительскими налогами, заставляли продавать предприятия «чистокровным» туркам. На улицах безнаказанно оскорбляли армян, греков, евреев. Надо было уезжать.

Наметили перебраться в США, где уж 20 лет как обосновалась сестра Фира. Но оказалось, что путь закрыт: американцы внесли в «черный список» всех работников фирмы, которая торговала с нацистами. Александр с беременной женой-гречанкой перебрался в Палестину.

В Иерусалиме они дожили до конца войны. Александр Григорьевич наладил старые «ковровые» связи, поселился в Тегеране. А в Палестине отряды израильтян развернули войну за независимость. Пришлось забирать отсюда жену с двумя детьми. В Иране жилось им неплохо. В доме не переводилась черная икра - высокопоставленный местный чиновник передаривал Александру подношения, поскольку сам икры не ел. Войны никакой не намечалось.

Но дети подросли, им нужно было учиться, и в 1948 г. Гилоди переселились в Европу и стали французами. (Там, кстати, любой гражданин на вопрос: «Кто вы по национальности?» ныне отвечает, пожав плечами: «Француз». При этом он может быть арабом, китайцем или чернокожим африканцем.)
Сын Алексис окончил университет по специальности «математика и экономика», проработал всю жизнь в знаменитой компании «Рено». Женился, родились дети - сын Серж и дочь Паскаль. Появился интерес к прошлому своей семьи. Став пенсионером, Алексис начал собирать сведения о ней, расспрашивая родных и близких постарше. Изучал турецкий и русский языки. Побывал в Стамбуле, где разыскал могилу деда. Издал книгу о семье Гилоди и ныне трудится над диссертацией по истории султанской империи.

ВОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОЯЖ

Алексиса Гилоди мы разыскали лет пять назад, работая над книгой «Евреи Мелитополя». Обменивались с ним информацией о мелитопольских Гилоди. Ведь француз не работал в архивах Украины, а нам негде было что-то узнать о судьбе семьи после ее эмиграции из России. В переписке всплывали неожиданные подробности.

«Когда я был очень мал, - написал как-то Алексис, - отец напевал песенку, которую я спустя много лет разыскивал и не нашел в Париже. Не поможете ли достать ее запись на CD? В ней были такие слова: «Тыжык-пыжык, где ты был? … (пару слов не вспомню)... и вот купил». Отсмеявшись, я отправил в Париж полный текст нашего народного хита про чижика (который, на самом-то деле, «водку пил») и дал ссылки на музыкальные записи песни в Интернете.

Наверное, наше знакомство и подсказало Алексису: пора своими глазами увидеть места, где прошла немалая часть жизни его отца и деда. Начали строить планы, но тут грянул февраль 2014-го - Крым, потом Донбасс. Поездка отложилась почти на три года и, наконец, стала реальностью.

«Мы так взволнованы, ожидая увидеть город, где жили наши предки!» - сообщал Алексис. Волновалась и «принимающая сторона». Готовясь к встрече, я осознал, что в городе у нас совсем немного достопримечательностей. Да и парижан трудно удивить какой-то «изюминкой». Утешало то, что они тоже это понимают и вообще не за этим едут.

«ПОСМОТРИТЕ НАПРАВО - ПЕРЕД ВАМИ…»

Алексис мечтал увидеть «проспект», который не раз вспоминал отец. Так что первым делом мы отправились туда, в нижнюю часть улицы Университетской. На этом бойком месте, напротив рынка, стоял некогда магазин Григория Гилоди. Того строения, правда, уже нет, на его месте стоит двухэтажный магазин «Березка».

Зато замечательно сохранилось здание бывшего коммерческого училища, где учился отец Алексиса. Ныне это корпус № 3 Таврического государственного агротехнологического университета. Несмотря на выходной день, нам разрешили погулять по двору вуза. Парижанам тут понравилось: чисто, просторно, много зелени, цветов.

Побродив по субботней ярмарке, гости отправились на Каменную Могилу. Слушали экскурсовода, много фотографировали. Все, включая 78-летнюю Дэниэль - супругу Алексиса, - без устали взбирались и спускались по наклонным плитам и сыпучему золотистому песку. Мне тогда подумалось: двоим из них за семьдесят, другим двоим - за пятьдесят. Но все они, по нашим меркам, выглядят моложе своего возраста. Конечно, другой образ жизни, другая медицина, экология… В общем, объяснимо. Но не утешает.

Уставшими гости выглядели на следующее утро: в сквере под окнами отеля чуть не до рассвета резвилась молодежь. Однако экскурсия в краеведческий музей взбодрила французов. Сокровища скифских курганов, запорожские казаки, заселение нашего края... Гости сфотографировались в экспозиции музея возле портрета своего родственника Иосифа Гилоди, подивились отсутствию материалов об Октябрьской революции, гражданской войне.

УДИВИТЕЛЬНАЯ УКРАИНА

Приезжие увидели наш город не из окна туристического автобуса. Они часами ходили по улицам, ездили в городских маршрутках, обедали в многолюдных кафе, делали покупки на рынках. Толерантные европейцы не критиковали, не давали лишних советов, просто задавали вопросы.

Расспрашивали о Крыме и Донбассе. Были поражены тем, что до сих пор на Донбассе практически ежедневно гибнут и получают ранения украинские бойцы. Привычные для нас противоречия с трудом укладывались в головах гостей. Им было непонятно, как люди могут жить на 50 евро в месяц. Они провожали взглядами снующие туда-сюда иномарки и недоумевали, почему Украина жалуется на бедность и хронически просит помощи. При виде столбов, облепленных бумажными лохмотьями, недоумевали:

«У вас, наверное, газеты не печатают объявления? Глядя на рушащиеся здания и пустыри в центре старого города, переглядывались и, кажется, готовы были спросить: не последствия ли это Второй мировой?

…Мы понаблюдали за масштабной реконструкцией сквера Дружбы народов. Маленьким сюрпризом для гостей стала прогулка вдоль домов с табличками: «Ул. Брив-ла-Гайард». Удивленная Дэниэль сказала, что бывала в этом городке, и «знаете, он совсем не похож на Мелитополь». «Так ведь и страны наши заметно отличаются, правда?» - заметил я. Никто не возражал.

Семен Воловник

Использованы материалы В. Н. Кумока (Москва) и Мелитопольского городского краеведческого музея.